– Что? – не понял Нильский.
– Царевича Димитрия Ивановича хотели отравить.
– Я? Отравитель? Что за ерунда?
– Бучинский почти доказал вашу вину, пан кавалер. Есть свидетельства, что вы были на кухнях, где готовили питье для царевича. Оно было отравлено. Есть свидетели, что вы во время похода с отрядом Демецкого, высказывали сомнение в царском рождении царевича. И вы слуга пана Замойского, который всегда был против похода царевича.
– И это значит, что я отравитель? Я шляхтич и поручик гусарской хоругви!
– Но пан кавалер не отрицает того, что говорил о царевиче неуважительно?
– Да половина поляков в армии говорит это! Отчего взяли только меня?
– Видите ли, пан кавалер. Сейчас всем нужен отравитель. И вы хороший кандидат на его место. Слишком копает под вас пан Бучинский. Что у вас за вражда?
Нильский не ответил.
– Вот чего я сам не смог понять. С чего Бучинскому подставлять именно вашу голову под топор? Не думаю, что вы виновны.
– Я не виноват!
– Тогда скажите, что за вражда между вами?
– Отчего вы не откроете своего лица, пан?
– Я не желаю, чтобы вы знали кто я. Это откровенный ответ?
– Да, – ответил Ян. – Но вы хотите меня спасти?
– Именно так, пан кавалер. И хочу вас спасти еще до пытки, которой вас скоро подвергнут.
– Пытка?
– А вы как думали, пан кавалер? Они не просто так держат вас в железах! Бучинский скоро добьется разрешения отдать вас палачу. А под пытками многие начинают говорить то, чего от них хотят слышать.
– И как вы думаете меня спасти?
– Вы должны ответить на мои вопросы, пан Ян.