– Но панна забывает, что я могу не отпустить её из моего дома. Панна прибыла из стана врагов. Я должен задержать панну.
Елена не испугалась. Она только одарила князя своей улыбкой. Мосальской снова залюбовался красавицей. Таких глаз и губ он не видал в жизни.
«Вот за кого и полжизни не жаль, – думал князь. – Не девка – огонь. Словно и не человек она – ангел небесный».
– Князь, я пришла не для того, чтобы тратить время на пустое. Я пришла предложить – почет и славу в будущем. Но если князь прикажет меня схватить, то станет врагом царевича.
– Путивль не город самозванца. Это крепость его царской милости Бориса Федоровича.
– Князь! Я не так глупа! Я уже посетила посадского старшину Тогоумова. И он ждет меня у твоего дома. И с ним больше ста человек посадских, тех, кого давно обворовывает твой воевода Салтыков.
Мосальский пугал красавицу просто так. Не собирался он доносить на неё. Ему самому не было дела до Годунова и его наследника.
– Я ведь недруг Бориске, моя панна, – уже дружелюбно произнес он. – Годуновские родичи престол облепили словно мухи. Всюду они. В том панна права. А род-то Годуновский не велик. Чем мой род хуже?
– И я про то, князь. При Димитрии Ивановиче станешь ты в государстве по чести и роду твоему, а то и выше.
– Что делать прикажешь?
– Скоро здесь будут воеводы Димитрия. И тебе следует помочь царевичу быстро захватить город.
– То дело трудное.
– Но сие дело тебе по плечу, князь.
Мосальский самодовольно усмехнулся. Он знал себе цену.
– Я многое могу, моя панна. Есть среди прибывших в город дьяк Сутупов. Привез он из Москвы 10 тысяч рублев серебром. Сие государево жалование служилым людям в крепости.
– И что сей дьяк? Верен Годуновым?
– Верен до поры. Все мы верные до поры до времени, панна. Но знаю точно, что Сутупову своя голова дорога.
– Своя голова всем дорога, князь. И выгода своя. Пусть сей дьяк отправиться к государю Димитрию Ивановичу и примет от него честь!
– Так путь панна сама и скажет про сие дьяку.
– Охотно, пан князь…