– Стало быть, если мы ударим, то…
– Кто знает, что будет? Но если царевич выживет и уйдет от вас, то снова начнется война. А царевича мы спасем. В том не сомневайся.
Басманов задумался.
Он давно уже много мыслил о том, как относится к нему царица Мария Годунова. Как холопом своим распоряжается. И место ему указала – стать под начало Телятьевского.
И что будет, если они не возьмут Путивля? Люди самозванца могут его отстоять. Там мало людей для настоящей битвы, но для осадного сидения хватит. А народишко бунтует всюду. Дворяне служить в полках не хотят – разбегаются.
Что делать?
Стать под знамена самозванца?
Да и что с того, что самозванец он? Разве Бориска Годунов не самозванец? Он убил царского сына! Руку на наследника трона поднял. Не сам, конечно, но благодаря ему царевича убили. Зарезали младенца, и все это на Москве одобрили. Никто слова Бориске не сказал! Может бог и карает род Годунова?
– Что скажешь мне, воевода? – спросил Пушкин. – Кликнешь людишек своих, дабы взяли меня? Али станешь на строну царевича?
– И что будет, коли на вашу строну стану? Что делать станем?
– Армию сию к присяге царевичу приведем.
– Как? – спросил Басманов. – Не все здесь к царевичу перейти хотят.
– Но если ты за нас, воевода, то многие пойдут за тобой.
– Многие, но не все. Не один я здесь. Бояр и воевод достаточно. Тут думать надобно.
– Подумаем, воевода. С тем и прислал меня сюда пресветлый царевич. Ведь придумал я, как освободить вход в твой шатер, воевода.
– Там стояли верные псы Марии Годуновой. Она выделила их для моей «охраны».
Это Басманов произнес с усмешкой. Затем добавил:
– Думаешь стану жалеть об этих псах шелудивых?
– Тогда спешу обрадовать тебя, воевода. Мои казаки всех их перебили.
– То отличная новость, боярин…