– Он человек Годуновых. Снюхался с тайными слугами царицы Марии Годуновой. И ты обещана ему в награду за верную службу.
– Я?
– Ты. Но я могу тебя спасти от Одоевского. И я могу дать тебе то, что ты желаешь.
– А что я желаю? Ты разве знаешь?
– Знаю. Свободы хочешь.
– Но вот её ты мне и не дашь. Желаешь своей сделать? Не хочешь силой взять, думаешь измором получиться?
– Думаешь, что ты нужна мне как баба?
– А разве нет? – спросила она.
– Лет десять назад я бы не отказался, но нынче я не тот.
– Но я слышала от тебя иные слова.
– Это я сказал, дабы мне поверили иные.
– Иные? – не поняла Елена.
– И стены имеют уши. Про то крепко помнить стоит, коли живешь вблизи царя. Иное слово сильно может шее повредить. Сие я еще при дворе Грозного царя понял.
– Значит, я могу надеяться…
– Тайное я не поведал никому, Елена. Но с тобой лукавить не стану.
– И что это за тайны, боярин?
– А ты готова это услышать?
– Да, – сразу, не задумываясь, ответила она.
– Когда умер Грозный царь, Борис Годунов называл меня другом. Отчего так? Я был ему нужен, и он давал мне обещания. А что он сделал потом? Потом, когда я не стал ему надобен? Сослал воеводой я Ярославль. От Москвы подалее. Вот и смекай теперь.
– Неужели боярин это хотел мне сказать? – не поняла Бельского Елена.