– Так, девка.
– Зачем тогда были разговоры о лишних ушах? Разве есть они в твоем доме?
– Лукавил я, красавица. Признаюсь в том.
Бельский действительно тогда хотел взять Елену себе. Слишком приглянулась ему красавица. Но послания воеводы Мнишека и самого самозванца отрезвили его. Ныне играть с этой девкой стало опасно. А не настолько Богдан Бельский потерял голову от красоты.
– Значит, боярин стал бояться? – насмешливо спросила она.
– При дворе Грозного царя нас научили бояться. Ныне ты в милости у государя, а завтра он тебя на кол велит посадить. А при мне уже троих царей схоронили, красавица, Ивана Васильевича, Фёдора Ивановича и Бориса Фёдоровича. А завтра и царь Фёдор Борисович к ним присоединиться. И получим мы царя Димитрия Ивановича. И он, Димитрий, благодарен мне за то, что я захватил тебя. Слишком опасной ты стала.
– Это мой приговор, – прошептала она.
– Нет. Я решил по-иному.
– Как? – не поняла она.
– Я отпущу тебя.
– Отпустишь?
– Мои люди отвезут тебя до границы Польши. Там они тебя оставят.
– Я дам слово, что никогда и никому…
Бельский прервал её:
– Не нужно. Никого слова! Нет в том надобности.
– Нет?
– Никакой. Ты все исполнишь, по-моему. В том я уверен, девка.
– Но тогда я не понимаю…
– А что тут понимать? Я дарю тебе жизнь. Жизнь и золото для этой жизни. Но больше ты сама никогда в пределы этого государства не вернёшься. И клятвы для сего не надобны.
– Почему?