– Слава богу!
– Она оказала вам, а не вы ей. Тщеславие Марины Мнишек удовлетворено!
– И это её успокоит?
– На время.
– На время? Но мы выступаем в поход. Она же не поедет с нами?
– Нет. Но вы можете снова встретиться через время в Москве.
Нильский засмеялся.
– До Москвы еще далеко, пан купец.
– Кто знает, пан кавалер…
***
Шляхтич Велимир Бучинский сидел в компании самозванца в его покоях. Воевода Мнишек не поскупился на обстановку, и царевич жил в настоящей роскоши. Таких кресел и такой посуды не было и у самого воеводы. Один золотой кубок, который стоял перед самозванцем, стоил целого состояния.
Царевич и его секретарь пили вино.
– Скоро выступаем, пан Бучинский! – сказал Димитрий. – Скоро!
– Наши только рады этому, государь. Все рвутся в бой. Сколько можно здесь сидеть?
– Мы двинемся на Чернигов! И скоро захватим все северские земли. Это даст мне возможность увеличить мое войско до 20 тысяч.
– Государь уверен, что московские гарнизоны…
– Я уверен в казаках, пан Велимир! Вот кто пополнит мою армию. А за ними потянутся и стрельцы, и дети боярские. Мне нужна своя армия.
– Нынешнее войско – войско Мнишека, – сказал Бучинский.
– Верно! Мои в нем лишь твоя сотня шляхтичей, да казаки Корелы. И я во всем в зависимости от Мнишека.
– Но его поддержка нам все равно нужна, государь. Мнишек – это Речь Посполита.