Дьяк посмотрел в глаза Сумбулову. И сразу понял, что этот воеводский товарищ неспроста сие спросил. Знать и у него есть надобность в том.
– Али и тебе надобно за рубеж?
– С чего взял сие?! Я товарищ воеводы и верный человек великому государю. А спросил для порядку!
– Так и я для порядку, – ответил Сысоев. – Есть у меня человек. Слышь, дворянин? Есть!
– Вона как?
– При особе самого…, – Сысоев сделал паузу. – При особе самого царевича.
– Какого царевича? Ты что? Как смеешь!
– Дак я чего? Люди говорят, что истинный он царевич. А я разве знаю?
– И кто там у тебя?
– Дружок с Москвы еще. И мне от него послание было, что де есть тот, кого самозванцем на Москве объявили, истинный царевич Димитрий Иванович. Токмо дай мне от желез ослобониться! И я те помогу! Слышь? Помогу!
– Да на кой мне помощь твоя?
– А кто знает, что далее будет? Ты смекни! Бориска то болен! Что как помрет вскорости?
– Чего болтаешь!
– Дело говорю! Ты ведь также здесь не по своей милости. Ты из рода Сумбуловых, а торчишь здесь в подчинении сына боярского Петрова. Ты знатного рода и много выше его по положению. Али не грызет тебя сие?
Сумбулов молчал. Беглый дьяк попал в самую точку!
Сысоев продолжал:
– Я те пригожусь. Замолвлю словечко.
– Я подумаю. А ты пока посиди в остроге. Но корм тебе отныне добрый пойдет и кафтан, шапку, да сапоги тебе вернут.
Сумбулов приказал увести дьяка…
***