Шепот осени

На первом этаже их уже ждали работники приюта, которые без лишних слов направили их к выходу. И хотя стены здания уже прекратили трястись, они все же вывели детей на улицу. Там они простояли около пяти минут, прежде чем Тамара Григорьевна скомандовала всем вернуться обратно в свои комнаты.

– Веселая ночка, не правда ли? – усмехнулся Петька.

– Во всем виновата песня мертвых, – отрешенно изрек Дима, наделив частичкой своего страха и друзей. Больше он не стал ничего говорить, направившись к зданию приюта.

28.

На следующий день Дима посетил кабинет психолога. У него не было желания с ним общаться, но не он принимал решение в приюте. Это было второе его знакомство с представителями данной профессии. Впервые он говорил с психологом сразу после смерти родителей, оказавшись под присмотром органов опеки и попечительства. Тогда он был не слишком сговорчивым. Да и сейчас у него не было большого желания откровенничать. И все же он ответил на ту дюжину вопросов специалиста, дабы не привлекать к себе большого внимания. Создание образа замкнутого, склонного к депрессии ребенка – последнее чего он хотел. Он не стал скрывать, что до сих пор скучал по родителям, что не со всеми детьми ладил, особенно с теми, кто был старше него. Бывало, обижали, награждали ни за что подзатыльниками, но до открытой агрессии с их стороны дело, к счастью, не доходило. Он признался, что плохо спит, но не стал вдаваться в подробности снов. Психолог все равно не смог бы ему ничем помочь. Скорее наоборот – посчитал его склонным к безумию на почве пережитой травмы из-за потери родителей. В конце их разговора, психолог показал ему несколько рисунков, на которых были разноцветные кляксы. Врач попросил мальчика описать, что именно он видит. Дима толком ничего не смог разобрать и, тем не менее, решил описывать картинки первыми приходящими на ум словами. Диме показалось, что специалист остался доволен его ответами.

После кабинета психолога, он отправился прямиком в свою комнату.

Второй этаж буквально гудел от голосов. Волнение и интрига поглотили всех вокруг.

– Что произошло? – спросил Дима, подойдя к Пете, при этом выискивая в толпе мальчишек и девочек остальных своих друзей. Все были на месте, и это его успокоило. Значить причиной ажиотажа стала не очередная смерть одного из участников обряда по вызову умершей Кати Ивановой.

– После вчерашнего землетрясения обвалилась кладка одной из стен, – также возбужденно ответил Петька. – Вроде бы где-то в подвале. Говорят, сторож дядя Вася решил осмотреть трещину в стене и обнаружил в ней человеческие кости.

– Глупости все это, – покачал головой Артем. – Снова кто-то что-то преувеличил, чтобы попугать остальных. Сами подумайте: откуда взяться костям в стене?

Впоследствии, слухи подтвердились. Сторож Василий Мельников на самом деле обнаружил в трещине кость, предположительно от фаланги пальца. Он поспешил все рассказать Тамаре Григорьевне, а та, в свою очередь, позвонила в полицию и МЧС.

Кладка была полностью разбита. В ней оказалась полость, где были найдены другие останки. Экспертиза заняла несколько дней, после чего был вынесен вердикт: скелет принадлежал девочке, погибшей больше ста лет назад. Причина смерти – насильственная.

Эти подробности Дима и его друзья узнали от других мальчишек, те от старшеклассников, ну а они от самого сторожа, который любил выпить и потрепать языком. Другие подробности они узнали от репортеров, которые вороньем слетелись на останки, желая рассказать всему миру о находке и истории усадьбы прежде, чем интерес к находке пойдет на убыль. Они вели свои репортажи, не обращая внимания на мельтешащих вокруг детей. Остальное Диме поведал неофит Михаил, с которым он вновь встретился в парке.

– Я как-то смотрел в Википедии информацию о нашем приюте, – начал рассказывать неофит. – Оттуда и узнал, что до Революции здание было зажиточной усадьбой сестер Варвары и Евдокии Громовых. Они же и настояли, чтобы их дом стал приютом для детей-сирот. Коим он и является по сей день.

Михаил открыл страницу в Википедии на своем телефоне и показал ее Диме. На черно-белым фото были изображены две пожилые дамы, на фоне окна, завешенного тяжелой на вид шторой.

– Ты их видел во сне?

Дима пригляделся получше в картинку с плохим разрешением, после чего пожал плечами.

– Не знаю. По мне, так старухи – все на одно лицо. А кости, если я правильно понял, принадлежали их сестре?

– Ты прав, – кивнул Михаил. – О ней было мало что известно. Но за последние дни было проведено огромное количество журналистских расследований и поднят не один исторический документ. Так им удалось обнаружить более поздние фотографии сестер Громовых.

Неофит открыл в телефоне сохраненную вкладку и показал Диме очередную фотографию. На ней были три одинаковых девочки, одетые в дорогие наряды и в окружении множества цветов.