— Ты всегда была разумной девочкой, — улыбнулся Матвей. — А этого… хлыща я найду после того, как отвезу тебя на работу.
— Пока ты завтракаешь, я приму душ, — поставив тарелку на стол, я поспешила в ванную комнату.
Придется оставить Робнера в погребе. Когда удастся его оттуда выпустить, пока неизвестно. Лучше всего ночью, чтобы соседи не увидели, но в подвале прохладно, еды нет… Вот и пусть сидит голодный и холодный! Неповадно будет лазить в чужие окна!
«Так в погребе нет туалета…», — шепнул противный внутренний голос. Я чуть в голос не застонала.
Появление этого мажора в деревне очень осложняет мне жизнь. Еще эта машина у ворот… Пока брат не найдет Вадима, будет злиться. Я вышла из душа, Матвей с кем-то разговаривал по телефону, я даже коситься боялась в сторону погреба, чтобы себя не выдать.
— Лен, одевайся. Мне нужно вернуться, пока эвакуатор не подъехал.
— Эвакуатор? — удивилась я.
— Вызвал из города. Нечего этой машине у ворот стоять, пусть отправляется на штрафстоянку. Соседям скажем, что она сломалась, дотолкали до нас, а теперь в автосервис отправляем.
— А владелец ничего не скажет?..
— Не будет бросать тачку возле моих ворот, — холодно оборвал Матвей, даже не дослушав. Все-таки брат продолжал злиться. — Иди одевайся, — чуть спокойнее. — А я пока чай выпью... с вареньем…
— С каким вареньем? — в горле тут же пересохло от страха. Брат у меня сладкоежка, а конфет и печенья, как назло, нет. Паника накрывала с головой. Что делать?!
— Ежевичным, в погребе должно быть прошлогоднее.
Глава 8
Вадим
Люблю я русские деревни…
Так люблю, что матерных слов не хватает, чтобы высказать всю степень и глубину искренних чувств. Я слушал разговор, который происходил прямо надо мной, и сжимал от злости кулаки. Значит, понторез… Не способный ни на что… маменькин сыночек.
Ну, Елена Владимировна, ваш ядовитый язычок нужно укоротить! Хотелось взять какую-нибудь банку и запустить в стену, а желательно пару десятков этих банок! Никто меня так не выбешивал, как она! Получается у воробушка будить во мне что-то опасное. Даже холод перестал чувствовать…
Училка отправилась принимать душ. Жаль, я не могу потереть ей спинку. За те гадости, что она обо мне думает и говорит, ее не мешало бы наказать! Стоило об этом подумать, как мне даже жарко стало в этом стылом помещении. Мысли оборвали шаги ее брата, который вновь остановился прямо у меня над головой. Тишина длилась недолго, он кому-то позвонил, из разговора я понял, что из города вызвал эвакуатор, чтобы оттащить мою тачку на штрафстоянку. Вот же говнюк! Думает, что этим доставит мне проблемы? Воробушек пыталась отстоять мою тачку, но не очень убедительно.
Проваливайте уже, чтобы я мог выползти из этого могильника овощей и фруктов!
Несмотря на то, что на улице стоит жара, в погребе было прохладно. Прохладно и сыро. И с каждой минутой мой зад все сильнее убеждался в том, что это гребаное помещение сделано на славу, соленья тут точно не испортятся. Стоять, вдвое согнувшись, было невыносимо, а сидеть на холодных банках – то еще удовольствие. Подложил аккуратно кроссовки под ступни, чтобы ноги не мерзли, и тут услышал, что братец собрался лезть в погреб за ежевичным вареньем. Я даже в темноте попытался разглядеть, в каком углу оно стоит. Нафиг оно мне сдалось? Вот засада! Ладно, меня найдет, я его не боюсь, но найдет ведь голым… Одеться я все равно не успею.