Не веря своему счастью и улыбаясь в тридцать два зуба, ворвалась на кухню. Сато опять что-то готовил.
— Меня отпустили на день, — просияла, присаживаясь на табуретку. — Спасибо, что дал дельный совет. Отдохнуть мне не помешает. Насморк хоть немного пройдёт.
Передо мной поставили горячую рисовую кашу с мелкими кусочками курицы.
— В Сингапуре это лучшее средство от простуды, — пояснил он.
Я попробовала сей кулинарный шедевр и обомлела.
— Oishii[2], — восхитилась столь искренне, что не заметила, как перешла на японский. Сато едва заметно улыбнулся.
— Рад, что тебе понравилось, — сказал он, снимая с себя мой фартук с рисунком сакуры.
— Давай садись, вместе позавтракаем, — попросила, уплетая вкуснятину.
— У меня работа, — сжав губы, он мотнул головой.
«Знаю я твою работу, за мной следить», — обиженно брякнуло мое эго.
— Тогда до встречи, — пожала плечами, продолжая трапезу. — Mata ne[3].
Провожать его я не собиралась.
Он ушел, и я опять почувствовала, как по спине прошёлся холодок одиночества. Доев вкуснейшую кашу, взяла телефон и вернулась в постель. Настало время новостей.
В пропущенных обнаружила сорок неотвеченных от Василия, именуемый в телефонной книжке: «Любимый». Сейчас он, скорее всего, на работе, и поток звонков прекратился. Перезванивать и говорить с ним, мне не хотелось.
Открыв сообщения от «любимого» начала читать эпопею отчаянного мужика.
20:15 «Любимая, прости меня. Это была глупая шутка».
20:17 «Прости. Я был неправ».
20:20 «Ответь на звонок, любимая».
20:25 «Ответь».
20:30 «Родная, я хочу с тобой поговорить».