Эдипов комплекс

– Хорошо.

 Она поняла, что Андрей Степанович хотел, чтобы другие не видели, что они ушли вместе. Она задержалась, обдумывая его предложение. Она понимала, что сейчас она должна будет сделать шаг, который, возможно, изменит ее жизнь и положение, в котором она находилась, что все думают, что у нее есть надежный друг-бизнесмен, а на самом деле он ее не часто навещает, и не очень ей нравится.  Теперь это место может занять солидный и интересный человек. Она хотела стать солидной замужней женщиной и сменить имидж привлекательной и интересной женщины на роль супруги. Она это чувствовала в себе, это желание не быть женщиной для романов, а быть женой солидного человека.

 Никто не знает, когда с ним случается то о чем подспудно мечтаешь, но когда покажется, что можно попробовать изменить что-то в жизни, любой устремляется за этой  померещившейся ему возможностью реализовать желание, которое может в дальнейшем что-то изменить, но в конкретный момент никто не думает о далекой перспективе, а подчиняется моменту, который жизнь ему предоставляет как данность сегодняшнего дня.

 Когда Лиля в своем длинном платье спускалась по лестнице, Андрей Степанович отметил про себя, что у нее хорошая фигура. Настроение было у него в этот вечер непонятное. Он как будто забыл о своих внутренних сложностях, и, кажется, все силы его души были направлены к одному, таинственному и неизвестному, что его поманило в этой случайно с ним оказавшейся женщине. В этот момент все расплылось перед его глазами, а что было дальше?..

 И кажется Андрею Степановичу, что идут они с Лилечкой по дороге, освещенной с двух сторон. Какие-то тени мелькают вдали – это их сотрудники, от которых они медленно удаляются, но эти тени их обступают со всех сторон, и невозможно от них удалиться. Наконец они с Лилечкой видят дом, большой, окруженный деревьями, веранды обнимают его со всех сторон, и Андрей Степанович не хочет туда входить, но потом они с Лилечкой оказываются у камина, и дрова трещат, и они смотрят на него, и неожиданно в самой глубине камина они видят дверь. Огонь пропадает, и они идут по коридору к удаляющейся от них двери. Андрей Степанович понимает, что они на его даче, но она какая-то по виду неизвестная, и он только чувствует, что он с Лилечкой именно там. Дверь открывается, и он видит свою дачную комнату на втором этаже с видом на аллею. Дверь закрывается за ними, и они проходят через комнату. Андрей Степанович чувствует, что Лилечка рядом с ним, и он делает движение рукой к ней, и она удаляется. Чувство, что он хочет ее, заставляет его двигаться за ней, и он понимает, что не может это желание реализовать, – их разделяет та же дверь, но стеклянная. Он смотрит на Лилечку через стекло, и ему кажется, что он ощущает теплоту ее тела, и желание его усиливается, и он открывает дверь, и они с Лилечкой обнявшись идут к постели. Лилечка дрожит от холода. Андрей Степанович пытается ее поцеловать, но губы их не могут соединиться, и он думает в этот момент, что надо уйти в другое место. Но они не двигаются с места. Тогда Андрей Степанович говорит Лилечке на ухо: «Ты хочешь замуж за меня». Чувством радости наполняется его душа. Ему хорошо. Он ощущает, что говорит то, что давно хотел сказать. Андрей Степанович рассказывает о себе, и ему хочется все рассказать о страхе, о нежелании потерять свободу. И, рассказывая, он ощущает, как освобождается от всех своих сложных мыслей, и ему легко разговаривать с Лилечкой. Он ощущает, что он счастлив, он чувствует облегчение, и в этот момент он видит рядом вместо Лилечки маму и просыпается.

Глава 5

 Долго лежит Андрей Степанович на спине и не  может понять, что с ним, и вспоминает чувство радости, и оно не проходит, и он боится пошевелиться, но постепенно другое чувство тревоги и страха откуда-то изнутри подает сигналы, и они разрастаются и занимают свое привычное место. В этот момент он оглядывается по сторонам и видит себя в собственной постели, в своем доме, и голос мамы возвращает его из  длительного ночного путешествия в привычную обстановку, и он понимает, что спал и все, что с ним приключилось, – это был сон. Он не верит, что это только сон, и, чтобы удостовериться, протягивает руку, и она стукается о тумбочку, стоящую около кровати.

 Когда в ванной он посмотрел на себя в зеркало, ему показалось, что на него смотрит чужой человек, – ночные впечатления владели им и он не мог еще освободиться от их очарования, – и только когда он вышел на улицу, он вспомнил, что кого-то вчера усаживал в такси, что целый вечер ревновал  Анастасию Евгеньевну и выпил лишнего. Он был рад тому, что во сне он как будто разгадал причины своего мрачного настроения последнего времени, но все, что с ним происходило во сне,  ему показалось фантастикой. Он вспомнил, как в детстве сделал открытие о своем втором Я и понял, что оно есть, оно в нем живет, но победило его другое Я, навязанное ему жизнью, а когда это случилось, он не мог вспомнить; и вдруг он непонятно почему вспомнил, как Галя пришла к Пете, и именно в тот момент, когда он ушел, и произошла победа этого другого Я, подчиняющегося не его душевным движениям, а жизненной необходимости. Он это сейчас понял.

 Когда он на следующий день пришел на кафедру, первое лицо, ему встретившееся, была Лилечка. При взгляде на нее Андрей Степанович почувствовал смущение, вспоминая сон, где он выступал в несвойственной ему роли ухажера и где Лилечка была его партнершей, но при этом воспоминании что-то теплое коснулось его сердца, и он поздоровался:

– Здравствуйте Лилия Яковлевна, – и отвел глаза в сторону.

– Здравствуйте, – ответила в унисон Лилечка. – Как вы себя чувствуете?

– Хорошо, – невнятно проговорил он, а в это время краем глаза рассматривал Лилечку, которая ему во сне представлялась такой желанной.

– Ну, я пошла. Тут надо документы подписать, – ответила спокойно Лилечка и вышла, покачивая бедрами, плотно обтянутыми темно-зеленой юбкой. Андрей Степанович пошел в буфет и, выпив крепкого кофе, поехал по своим делам.

 Встречи с Анастасией Евгеньевной прекратились, и однажды Андрей Степанович узнал, что она выходит замуж за Мартина и уезжает в Германию. Это известие его немного огорчило – все-таки что-то у них было, – но он тут же решил, что так даже лучше, ведь он не делал в эту сторону никаких движений, но понимал, что деликатность Анастасии Евгеньевны  – редкое качество.

 При встречах с Лилией Яковлевной на кафедре он испытывал странное чувство своей с ней связи, которая, как ему казалось, от этих случайных встреч как будто усиливается. Когда он оставался один, неожиданно мысли его устремились к Лилечке – он пытался представить себе ее жизнь и никак не мог понять, какая она, – ведь он был с ней практически незнаком.

 А жизнь Лилечки после того вечера как будто не изменилась, но вот только когда она встречала где-нибудь Андрея Степановича, ей становилось неловко – так пристально, ей казалось, он за ней наблюдал. Она испытывала перед ним страх, что вообще ее натуре было не свойственно. Иногда ей в голову приходила мысль, что вот хорошо было бы с этим мужчиной познакомиться поближе, но строгий Андрей Степанович держался независимо – ведь Лилечка не могла знать о том сне, где он с ней познакомился. В реальности в личной жизни Лилечки ничего интересного не происходило. Были поклонники, были отношения, которые тянулись годами, и все это уже ей порядком надоело. Что могло заинтересовать Лилию Яковлевну в Андрее Степановиче, непонятно, ведь круг ее общения составляли люди, связанные с бизнесом, но она понимала разницу между этими вдруг появившимися богатыми и другими, интеллигентными, к которым принадлежал Андрей Степанович. Лилечка относилась к деньгам свысока: они у нее были, и она  легко расставалась с ними. Конечно, изменившаяся ситуация заставила ее переоценить какие-то вещи, но то что ей стали больше нравиться интеллигентные мужчины, и Андрей Степанович, по ее представлениям, был именно таким, но подобраться к нему поближе было трудно.

 Вообще, Лиля была немного необычным и для многих непонятным человеком. Часто она бывала в обществе людей не университетского круга, и в ней самой было что-то от бизнес-люда, а проявлялось это иногда самым неожиданным образом, когда вдруг она высказывала невпопад мнения, которые звучали диссонансом в стенах кафедры, насквозь пропитанных благородными речами, и как будто эти мнения Лилечки, ударяясь о стены, звучали особенно громко, отчего некоторые сотрудники приходили в недоумение, как можно вот так просто говорить о вещах, деньгах и людях. В этих суждениях Лилечки звучал голос ее предков, занимавшихся торговлей, но Лилечку потянуло в другую сферу естественно, а эти отголоски ее происхождения меняли взгляд окружающих на Лилечку. Она вдруг ни с того ни с сего заявляла: «Я всегда хотела жить богато», – и кафедральные дамы удивлялись той непосредственности, с какой Лилечка произносила эти «пошлости».

 Дамы не понимали своей надуманности и неестественности, которая стала для них второй натурой. Когда происходит это перерождение? Или оно дается от природы – на этот вопрос ответить сложно. Когда чопорность и натянутость в людях не вызывает вопросов, тогда кажется, что это естественно и идет от натуры, а когда она обращает на себя внимание, тогда понятно, что это приобретенный навык, удобный, подражательный. На этом фоне Лилечка была воплощенная натура, естество в его необработанном виде, и, наверное, утонченная натура Андрея Степановича это чувствовала, но на языке культурных и приобщенных это называлась «простотой». Она и притягивала и отталкивала Андрея Степановича одновременно, она его манила и завораживала, как совершенно ему противоположное.

 Лилечка, воспитывавшаяся в номенклатурной среде, сохранила естественность и простоту. Ей с детства внушали некое понятие о себе как о касте, элите, но она, играя в школе с детьми, никак не могла понять, чем она отличается от других. Ей было скучно с родителями, к которым на дни рождения приходили странные мрачные люди, как казалось Лиле в детстве, и разговоры были какие-то неинтересные.

 Лилю воспитывала бабушка, которая была женщиной и вовсе простой. Она всю жизнь не работала и занималась хозяйством, но она знала много сказок, и Лиля заставляла ее рассказывать эти истории. Ее детский мир полностью принадлежал чему-то сказочному, нереальному. Мир родителей был другой, серьезный и пугающий, и вот в этой странной, немного необычной ситуации в Лиле сохранились ее естественность и простота, и, конечно, сейчас она понимала, что ее серьезная партийная мама была такой же простой в душе, какой Лиля ее видела в редкие минуты. Любила она бабушку, а маму уважала и гордилась ею.