Пришельцы

‒ Да тут нам за победы в конкурсах и тендерах обещают дома и еды много. Мир будем смотреть, ‒ Умар медленно говорил, выбирая самые безобидные слова

‒ Хорошо, будем играть честно. Сами всё посчитаете, прикинете, а там решите! ‒ Михалыч нисколько не был смущён, он давно уже ожидал подобного разговора.

Всё шло по принятому в обществе сценарию. Вил по опыту знал, людей объединяют нужда и горе, успех и достаток, и всё, как ни прискорбно, приводит к ссоре. Все трое закрылись в одном из многих помещений, напичканном вычислительной техникой. Местные работники ‒ дети ‒ уже ушли по домам.

Вил, вспоминая своё детство, жалел юных программистов, променявших походы в лес и ночные посиделки у костра под страшные истории старших на бездушное мигание холодного экрана и фантазию, ограниченную возможностями формальных алгоритмов. Приняв молчание старика за упрёк, Умар решил внести ясность:

‒ Вил Михайлович, тута у меня мелкие работают, от 7 лет до 14. Они контракт делают по базам данных, всё по графику, я проверяю, ‒ Умар достал смартфон и попытался показать какие-то графики Вилу.

Михалыч грустно улыбнулся и, прикинувшись заинтересованным, тихо произнёс:

‒ Я в шоке! Ещё зимой вы были дуб дубом, а тут: «Вил Михайлович, мир посмотреть, графики работы!»

Вил, демонстрируя наигранное удивление, выкатил глаза и закачал головой. Затем не выдержал, начал смеяться, повторяя:

‒ Ну, блин, вы даёте! Кому ни скажи ‒ не поверят!

‒ Мы тут немного и английский по работе освоили, так что пора с нами считаться! ‒ внезапно вставил свою мысль Зий, насупился и метнул колкий взгляд в сторону Вила.

‒ Да, конечно, всё посчитаем и придём, как говорили некоторые деятели, к консенсусу! ‒ Михалыч сел за стол, по-простому разграфил лист бумаги на колонки «Расход» и «Доход», вписал туда цифры по памяти. ‒ Вот так примерно, уточним позже у Ольги. Вот смотрите, убыток от вас… пока около трёхсот миллионов! ‒ Вил окинул прищуренным взглядом друзей. Они, казалось, сбросили от этой новости по десятку килограммов каждый. ‒ Вот так, и если всё делать как надо и мир смотреть, нужно, тогда, начать зарабатывать! А так! Я ж тоже хитрый, и у меня со всеми контракты, уйти не получится, уж извините, братцы, ‒ Вил с улыбкой победителя окинул взглядом пустую комнату. ‒ А это что? ‒ Вил подошёл, приподнял клавиатуру и достал пачку сигарет.

‒ Это старшие, мы ругали, они увидели у рабочих и стали тоже дымить! ‒ потупив взор, растерянно забормотал Зий.

‒ Ребята, мы с вами столько прошли, а деньги хотят поссорить нас, а! Не глупость ли всё это? ‒ Вил пытливо посмотрел в глаза насупившихся друзей.

Некоторое время все молча смотрели на цифры, переглядывались. Зий вдруг заговорил:

‒ Это всё я виноват. Ур мне говорил, что нужно быть вместе, нельзя того, кто спас всех, обижать! Я виноват, это вот гадина! ‒ Зий с силой бросил телефон в стену. Смартфон разбился, осыпавшись пол мелкими осколками. ‒ Звонят, упрашивают, обещают, а я слаб оказался. Не повториться больше такого! ‒ Зий вдруг расплакался и, упав на колени, обнял ноги Вила.

После этого разговора пришли к решению, что лаборатория сначала вернёт вложенные деньги, а затем доходы будут делиться, как решит совет, в состав которого вошёл Вил как президент и двух учредителей ‒ руководителей своих направлений Ура и Зия. Так Вил Михайлович стал президентом IT-компании «Хитрый код».

Время шло, дочь освоилась с новой работой, Геннадий прекрасно справлялся с должностью главного инженера. Прошла посевная. По вечерам в селе снова, как когда-то давно, ходила молодежь, весело горланя песни. На современный лад решили построить развлекательный комплекс с бассейном.

Вил, как будто, и не замечал изменений, ему нравились новая должность и работа представителя от лаборатории. Поездки на конференции, общение с интересными людьми. Хоть в этой теме старик ничего не понимал, ему нравилось всё новое. На глазах Вила из мыслей рождался готовый продукт ‒ набор кода, за который перечисляли немалые средства, а наиболее интересным было то, что не создавалось ничего материально значимого, но, получив за такую работу вознаграждение, сотрудники активнейшим образом потребляли материальные блага, недоступные рядовым рабочим села. Подспудно Вил чувствовал во всём этом действе некий подвох, суть его до конца не была понятна. Ощущение некого обмана внезапно по вечерам начинало угнетать Михалыча, и он, как раньше, в те уже далёкие-недавние времена, брал собаку, ружье и уходил в лес, побродить наедине с природой, ощутить настоящую жизнь.

Перед глазами пробегают картины жизни. Детство, рассказы дедушек о прошлой жизни, добрые руки бабушки. Время тягуче переваливается, нехотя отрывая листы календаря. Дни ещё кажутся длинными, наполненными событиями, встречами с неизведанным. Вот у него уже семья, работа ‒ дни сменяют друг друга всё быстрее, однотипные события затирают яркие воспоминания детства и юности. Так незаметно подкралась старость. Вил стал дедушкой, но его рассказы не находят отклик у молодых, они черпают всё из Сети, подвергая сомнению и проверке каждую фразу. Где найти слушателя, благодарно впитывающего воспоминания? Лес, неспешная прогулка, мысли о своей такой длинной-короткой жизни. Вот что становилось отдушиной, наполняло энергией, приносило душевное спокойствие.

И в этот раз Михалыч ушёл в лес, куда глаза глядят, поставив точку входа на навигаторе. Начался мелкий противный дождь, собака молча и сосредоточенно бегала по кустам, будоража птиц. Реальность текущего момента целиком захватила старика. Внезапно Вил увидел вход в ту самую пещеру. «Странно, ходил даже не думал о ней, а вышел прямо к сюда!» ‒ мелькнуло в голове.