Елень была благодарна. Сейчас она чувствовала, что готова на многое, стоит лишь капитану попросить. До этой поездки ей казалось, что он старается загладить свою вину перед ней и ее семьей, но сейчас… Сейчас она точно знала, что Соджун не виноват в том, что случилось. Он точно маленький винтик в огромной телеге. Если винтик сломается, его заменят на другой, даже не придав этому значения. Вот только если бы не капитан, не было бы на свете и ее: убили бы там же, в спальне, где было так сладостно по ночам. Но он успел! Он просто влетел в разгромленную комнату. Весь — с головы до пят — в чужой крови ворвался и ударил мечом. Если бы не он, она была бы мертва: от болта, пущенного в упор, спасения нет, а отойти она не могла — сзади стояли дети. В тот момент, в тот страшный момент, ей на миг показалось, что он готов был встать, закрыв их своей спиной. Глаза об этом не говорили, они кричали! И потому сейчас Елень улыбалась.
— Господин, а вы не знаете…, — начала было женщина, но замолчала.
Соджун поднял голову от тарелки.
— О чем?
Елень водила ложкой в миске с супом и не решалась спросить.
— А дом…
Капитан все понял. Он вздохнул.
— Вы хотите посмотреть?
Елень затрясла головой, на глазах мгновенно вскипели слезы, и она незаметно их смахнула.
— Там… живут?
— Нет, я вчера только там был.
Женщина вскинула голову.
— Правда? — с жаром спросила она.
— Правда, там… там все осталось… как в ту ночь.
Елень кивнула.
— А его охраняют?
— Нет, а зачем? Там только строения остались, — ответил капитан и посмотрел на Елень. Но та, услышав его, закачала головой. А на губах заиграла злая усмешка.
— Нет, там кое-что осталось.
Соджун недоумевающе посмотрел на нее. Она смотрела прямо в глаза, и этот взгляд из-под шляпы обескураживал капитана.
— Там…, — начал он и не договорил, лишь глянул на нее. Она, поймав его взгляд, кивнула. — И много?