И тут Соджун понял: Елень говорила с ним не потому, что захотела поговорить или рассказать о своём великом деде-генерале. Нет. Она говорила все это, чтоб отвлечь его от боли, которая объяла руку от кисти до самого плеча. Он сам вытащил ту стрелу из раны под грудью. Тогда он чуть сознание не потерял, но вытащил, благо наконечник — обычный срезень, а не зазубренный. Вот тот, не разрезав тела, не вынуть. Если бы пришлось резать… И от осознания того, что эта удивительная женщина позаботилась о нем, позаботилась отвлечь, солнце глянуло в душу, рассыпавшись там миллионами золотистых искр, осветив все затемненные уголки души — Соджун улыбнулся.
— Мы бы с вами не разговаривали, — ответил он с улыбкой.
Елень в этот момент приглаживала поверх воска лоскут грубого холста. Она взглянула на капитана и даже немного растерялась. Он смотрел, и мягкая улыбка пряталась в уголках губ. И в этот момент, когда он был таким расслабленным, умиротворенным, женщина дернула лоскут на себя — капитан едва усидел. Боль взорвалась в голове, на миг ослепив. Ему даже пришлось опустить голову от слабости. Он чувствовал женские легкие пальцы на себе, но едва сидел. От боли на глаза выступили слезы. Грубая мозолистая ладошка легла на лоб, потом прошлась по шее, а он едва дышал.
— Ну вот, рана чистая, — с этими словами Елень показала содранный лоскут, на котором поверх воска остался весь гной. Соджун лишь кивнул.
Женщина омыла рану, запах лекарственных трав наполнил комнату. Быстрые, немного шершавые пальцы действовали со знанием дела так, будто Елень было не впервой обрабатывать рану от стрелы. Капитан хотел спросить об этом, но не стал, боясь ударить по больному, поэтому он просто сидел и просто следил за тонкими пальцами.
— Вы отправили за доктором Хваном, я не стану закрывать рану повязкой. Пусть он посмотрит, — сказала Елень, закончив обработку и накинув ханбок на плечо.
— Простите, — попросил Соджун.
Рабыня подняла на него взгляд. Их глаза встретились, и капитан замер. Она никогда не смотрела исподлобья, как подобает рабыне. Только прямо, открыто, загоняя душу в самые темные уголки сердца. От магнетизма этих зеленых глаз бросало то в жар, то в холод, и отвести взгляд не получалось.
Вот и сейчас Соджун смотрел на нее и не мог не смотреть.
— За что вы извиняетесь? — спросила она. — За рану? Если бы лучник был лучшим стрелком, вы бы получили эту стрелу под лопатку, как раз в сердце.
— Она … она была направлена не в меня…
Женщина стала составлять все обратно на столик, и капитан почувствовал ее досаду.
— Госпожа…
— Я раба! Если ваш отец услышит это…, — вспыхнула вдруг Елень.
Соджун поймал ее за руку. Маленькая ладошка была сухой мозолистой и коричневой от въевшейся в кожу грязи. Еще месяц назад эти руки…
— Пустите, если ваш отец увидит…
— Здесь его нет. Здесь только я и вы.
— И не говорите со мной формально…
— Это мне решать! — вспылил Соджун, начиная злиться.
Елень ухмыльнулась, и мужчина непроизвольно разжал пальцы. Женщина вытерла ладонь о передник, на своего господина она не смотрела.
ebooksa