Хотя и существуют доказательства того, что торговля в областях славянской прародины имела место уже в конце неолита1, однако она спустя еще многие столетия не была развита настолько, чтобы можно было говорить о ее влиянии на славянскую культуру. Как в неолитическую эпоху, так и в эпоху бронзы торговля в Прикарпатских областях была слабо развита и бесплодна, а когда в VI веке началась интенсивная греческая торговля северных понтийских колоний с центральной частью южной России, она коснулась лишь окраин славянской территории и не оставила здесь глубокого следа. Эта торговля совершенно не оказала благотворного влияния на бедную и отдаленную славянскую культуру. Лишь римская торговля, достигнув небывалого расцвета, впервые принесла много нового в славянские области.
Как только римляне достигли Дуная и войска их начали переходить реку, чтобы устрашить живущих там варваров, предостеречь их тем самым от нападений на империю и вынудить к спокойствию, тотчас же появились и купцы, стремившиеся использовать эту ситуацию, и торговля начала развиваться. Но больше всего она окрепла после того, как император Траян в результате двух походов в 105–106 годах победил Дакию и продвинул границу империи далеко вглубь по обе стороны восточных Карпат2.
2 – Гнёздово; 3 – Часлав; 4, 9 – Тшебоул; 5 – Думмерсдорф; 6 – Гдов; 7 – Волынь (Киевский тип); 8 – Форде; 10 – Вацов; 11–12 – Цико; 13 – Киев.
Вследствие этого завоевания римская торговля во II и III веках достигла небывалых размеров и проникла глубоко в прикарпатские области. В это время мы повсеместно встречаем здесь множество изделий художественного ремесла, изготовленных в римских провинциальных мастерских, а в некоторых местах и итальянские товары, как, например, этрусскую и кампанскую посуду, и повсюду эта эпоха отмечена многочисленными находками римских монет, единичных и составляющих целые клады, содержащие большей частью монеты императоров от Траяна до Септимия Севера3. В России монетные клады встречаются так часто, что они привели русского историка и археолога Д.Я. Самоквасова к теории, конечно неправильной, согласно которой эти клады являются следами не римской торговли, а движения славян, отступавших из дакийской прародины на север и несших с собой запасы римских монет4.
Несмотря на то что римская торговля была очевидным фактом, доказанным археологически, влияние ее на славянскую культуру не было столь сильным, как можно было бы ожидать. Славяне и другие варвары приобретали римские вещи, но освоить производство и имитировать их они не научились, за исключением римской провинциальной керамики, которая начиная с этой эпохи была освоена и неуклонно распространялась среди всех славян с такой интенсивностью, что вытеснила более древние местные формы, а в конце языческой эпохи господствовала во всех славянских землях5. Основной причиной этой сравнительной пассивности славянской культуры по отношению к изделиям римского производства было, как мне кажется, то, что славяне находились тогда уже в состоянии своего расселения, которое, как я уже говорил в I томе «Славянских древностей», разбросало их по огромному пространству на запад вплоть до Лабы, Салы, верхнего Майна к Альпам, на юг к Адриатическому, Эгейскому и Черному морям. Это движение, продолжавшееся вплоть до VII века, не благоприятствовало развитию славянской культуры. Славяне не имели спокойных условий, необходимых дли восприятия, освоения и имитации предметов, доставлявшихся им римской торговлей в течение трех веков.
Итак, вслед за эпохой расцвета римской торговли, которая относится главным образом ко II и III векам, опять наступил застой. Византийская торговля была в последующие столетия лишь незначительной, очевидно, по тем же причинам; скандинавская и восточная торговля лишь начинала развиваться.
Только IX век был ознаменован новым огромным размахом торговли и значительным воздействием ее на местную славянскую культуру. Условия в это время были уже иными, чем в римскую эпоху. Славяне, прочно утвердившиеся на своих новых местах жительства, образовали ряд государств с сильными династиями, ряд крупных экономических центров, где сидели князья и знать, представители которой все без исключения испытывали потребность в дорогих художественных изделиях развитых культур; кроме того, славяне были окружены государствами, которые придавали особое значение развитию торговли по фискальным причинам. Мы видим, как на западе, во Франкской империи, Карл Великий капитулом, выданным в 805 году в Тионвилле, регулирует торговлю со славянами по всей линии торговых городов от нижней Эльбы к Дунаю6; на юге и на востоке усиленно занялся торговлей Царь-град, в 911 и 945 годах он заключает с киевскими князьями Олегом и Игорем торговые договоры, представляющие необычайный интерес7. На Севере походы скандинавских русов начиная с VIII века8 проходили через русские земли по Волге, Днепру и Дону прежде всего с торговыми целями, а на Востоке новое могущественное арабское государство с центром в Дамаске, а позднее и персидское государство, возглавленное династией Саманидов, захватили в свои руки всю торговлю Востока с северными землями. Эта арабско-персидская торговля в славянских землях имела такой сильный размах и оставила после себя такие глубокие следы, что время наибольшего расцвета ее, то есть ΙΧ-Χ века, прямо называется эпохой арабской торговли.
И опять, как это было в римскую эпоху, мы видим, что эта торговля подтверждается не только историческими документами, но и бесконечным рядом археологических находок восточных монет (диргемов) и серебряных украшений, покрытых зернью и ажурной филигранью. Эти находки встречаются во всех северных славянских областях, где и производилась восточная торговля, в то время как рынками Подунавья и Балканского полуострова завладели византийские купцы.
Множество кладов, иногда очень больших размеров9, с арабским серебром найдено на востоке от Одера, у полабских славян, в Польше и в России, в основном в ее северной части10, так как по средней и верхней Волге через Ладогу и Финский залив проходил торговый путь в Скандинавию. По Двине купцы ездили в Ливонию и Литву и, наконец, по Днепру к славянам. На юге России подобных находок нет, потому что по нижнему Днепру и Дону арабская торговля не производилась. В те времена там всегда существовала опасность нападений со стороны печенегов и половцев.
Так было вплоть до начала XI века, когда арабско-персидская торговля стала угасать. С этого времени восточные монеты в находках больше не встречаются, а в культурных слоях поселений и в курганных могильниках обнаруживаются западноевропейские монеты, в частности немецкие, англосаксонские и, само собой разумеется, местные. Что же касается кладов, которыми гордится Россия, то они уже не восточного, а византийского происхождения11.
Предметы ввоза и вывоза
Хотя в греческую и римскую эпоху купцы приходили с юга с деньгами в руках, все же торговля со славянами носила тогда большей частью обменный характер – товар за товар12. Сырья славяне ввозили мало – незначительное количество драгоценных металлов и камней, некоторые пряности и фрукты, – но зато охотно ввозили изделия иноземного художественного ремесла: украшения из золота, серебра, а также изделия из стекла и дорогих тканей. Сами же давали в обмен лишь то, что приносила им земля, так как собственного ремесленного производства у них не было; вывозили также много рабов во все концы мира. На основании исторических сообщений и археологических находок можно составить следующий перечень предметов импорта и экспорта.
Из предметов вооружения из Франкской империи ввозили прежде всего мечи и панцири, что подтверждают арабские авторы13 и капитулярий 805 года Карла Великого, в котором запрещается продавать славянам arma et brunias (оружие и броню)14. Кроме того, по археологическим данным видно, что восточным славянам доставлялось много мечей из скандинавских земель; на юге России встречаются предметы восточного вооружения, либо захваченные в бою, либо доставленные путем торговли. Это, главным образом, изогнутые сабли и остроконечные шлемы, о которых более подробно говорится в следующей главе. Из Азербайджана ввозились через русские земли также гарпуны.
Поставщиками дорогих тканей или готовой одежды были опять-таки византийские и восточные мастерские. Остатки этих тканей найдены в большом количестве в России15, кроме того, эта торговля засвидетельствована Ибрагимом ибн Якубом, Ибн Фадланом, а также Киевской летописью под 969 годом16. Согласно Истахри, международным рынком был главным образом Трапезунд, но были, разумеется, и другие. Хорваты и сербы покупали текстиль, в свою очередь, в мастерских северной Италии. Прямые данные об импорте пряностей, духов и масел имеются у Ибн Хордадбе и в грамоте Всеволода 1137 года, а косвенные – у Феофана и Приска17. Они экспортировались главным образом из Индии. О греческом импорте масел свидетельствует то, что общеславянск.
Основную часть славянского импорта составляли металлические и стеклянные украшения. Много украшений – золотых и серебряных – поставляли византийские мастерские, однако наибольшее число серебряных, украшенных зернью серег, височных колец, подвесок экспортировал в IX и X веках Восток, главным образом, вероятно, Самарканд, Бухара и Персия, что подтверждают бесчисленные клады, содержащие арабские и персидские диргемы, о чем я уже говорил выше18. На реках Каме и Вятке в результате торговли было сосредоточено множество серебряной посуды иранского происхождения, откуда она расходилась дальше по Восточной Европе19. Из украшений с Востока привозили еще морские раковины каури (Сургеа), стеклянные бусы, главным образом из Сирии, старославянск.
Ввоз фруктов и вина засвидетельствован уже во времена Демосфена и Страбона, а впоследствии снова и Киевской летописью под 969 годом21. С Востока ввозили иногда также ослов и верблюдов, домашний рогатый скот от печенегов на Донце и Дону22, а из Туркестана23 охотничьих соколов и ястребов.
Из предметов экспорта первое место занимали меха и мед. Вывозили мех бобра, горностая, белки, куницы, соболя, лисицы, выдры и медведя; славянские названия куницы и белки проникли еще до нашей эры в латинский и греческий языки (viverra, καυνάκη). Эта торговля засвидетельствована целым рядом восточных сообщений X и XI веков. Самым дорогим мехом Масуди считал мех чернобурой лисицы из лесов Заволжья, однако горностаевые и бобровые меха ценились также очень высоко24.
Я уже имел возможность сообщить выше, что славянские земли издавна изобиловали пчелами (Геродот, V.10), а следовательно, и пчелиным медом, который был для славян одним из главных яств и напитков и основным предметом при выплате дани своим и чужеземным князьям25 и, кроме того, наряду с воском, – одним из главных предметов экспорта. Уже в древности в Грецию ввозили наилучший мед из земли алазонов на верхнем Днестре; эту торговлю подтверждают также ряд арабских авторов, Киевская летопись и византийский источник «Επαρχικόν βιβλίον»26. Кроме того, экспорт воска на Дунае засвидетельствован также грамотой Людовика IV от 903–906 годов27.