Информация и человек

Конечно, если рассматривать какие-то конкретные ситуации, то бывает, что животные, равно как и другие живые существа, приспособлены к окружающим условиям лучше человека. Например, если скалолаз сорвался со скалы, то его неумение летать оказывается роковым. Птица к подобной ситуации более приспособлена. Точно так же, если человек оказывается посреди океана без средств спасения, то его неумение жить в воде тоже является явным недостатком в сравнении со способностями рыбы. Но такие ситуации исключительны и строго конкретны. В целом же, конечно, приспособленность человека несравненно выше приспособленности любого живого существа.

***

Точно так же обстоят дела при сравнении человеческого мозга с компьютером. Человек обрабатывает поступающую в его мозг информацию принципиально другим способом, чем компьютер, и именно за счёт этого превосходит его. Правда, здесь всё далеко не так очевидно, как это было в вышеприведённом сравнении возможностей человека с возможностями животных. Так, например, может показаться, что компьютер обладает целым рядом способностей, которые просто жизненно необходимы нашему мозгу, но мозг не обладает ими в силу своего несовершенства. Если бы, например, природа в процессе эволюции стала наращивать «вычислительные» способности мозга и его память, то приспособленность человека только повысилась бы. (Действительно, это же не клыки, не шерсть, не крылья, такие способности никогда не были бы обузой.)

Возникает естественный вопрос: почему же мозг человека, если уж он такой совершенный, не может считать и запоминать как компьютер? Как это ни покажется странным, но наш мозг вполне способен производить громоздкие арифметические вычисления и запоминать огромные массивы информации. Но на сознательном уровне эти способности не доступны. Это проявляется лишь при каких-то особых обстоятельствах, например, в состоянии гипноза или при некоторых психических заболеваниях. Почему же эти способности не доступны сознанию? Скорее всего потому, что они каким-то образом могут мешать основному достоинству мозга – способности к творческому мышлению. К сожалению, объективно оценить степень вреда или пользы этих особенностей (способность к сложным арифметическим вычислениям и запоминанию больших массивов формализованной информации) весьма сложно, так как практически совершенно непонятно, что же такое творческий процесс. Некоторые стороны этого явления мы подробно рассмотрим в последующих главах. Сейчас пока просто ещё раз обратим внимание на то, что компьютер, строго говоря, не может делать почти ничего из того, на что способен человеческий мозг. А самое главное – он принципиально не приспособлен к творческому мышлению. И в силу этого, как уже было сказано, компьютер вообще не может решать никаких задач. Он может просто последовательно выполнять заранее составленные для него инструкции. Человек же, благодаря своей способности к творчеству, может, в принципе, решить любую задачу. Он всегда может найти окольный путь для достижения цели.

Скажем так: «общая» приспособленность к обработке самой разнообразной информации у человеческого мозга несравненно выше, чем у компьютера. Вообще-то, и сам компьютер является не чем иным, как инструментом, используемым в качестве одного из окольных путей осуществления недоступных сознанию действий – быстро оперировать с большими числами, хранить большие объёмы формализованной информации и осуществлять быстрый поиск нужных данных. И создан этот «окольный путь», опять-таки, благодаря способности мозга к творческому мышлению.

Нельзя также забывать, что мозг способен решать задачи, не имея полных исходных данных. Попросту говоря, человек может «догадаться», «предположить», «поверить-не поверить», «увидеть аналогию», «исходить из имеющегося опыта» и т.д. И эта способность мозга решать задачи с приблизительными или вовсе отсутствующими исходными данными является чрезвычайно удивительной и исключительно важной способностью, позволяющей человеку вообще существовать в этом мире. Ну, а когда требуется произвести какие-то конкретные действия над конкретными данными, поддающимися оцифровке, то человек для облегчения достижения цели использует компьютер. Другими словами, компьютер – это всего-навсего инструмент, который облегчает сознательные действия человека, но никак не заменяет их. Кувалдой можно нанести удар гораздо более сильный, чем удар кулаком, но никому не приходит в голову утверждать, что кувалда сильнее человека, такое сравнение явно неуместно.

Следует обратить внимание и ещё на один очень важный момент. Информация, как это было показано выше, понятие субъективное. А используя выражение «обработка информации», зачастую имеют в виду что-то объективно данное, какую-то информацию вообще, но таковой, строго говоря, не существует. Это понятие всегда условно, и невозможно сколько-нибудь объективно сравнивать степень совершенства обработки информации применительно к разным объектам.

2

Говоря об общих преимуществах обработки информации посредством творческого мышления, мы как-то не затронули вопрос о преимуществах, обуславливаемых неоднократно упоминавшейся способностью мозга мгновенно объединять множество различных информационных признаков в одно целое. А действительно ли эта особенность является, как мы сказали, «главной»? Какую роль она играет в жизни человека помимо мгновенного распознавания визуальных образов, как мы рассматривали в приведённых примерах? Именно этому вопросу посвящена следующая глава.

Немного о глобальной задаче

1

В вышерассмотренном примере про самолёт мы видели, что его реакция на порывы ветра (а также другие воздействия, если таковые имеются), отклоняющие его от заданного курса, состоит в том, чтобы каждый раз снова возвращаться на нужный курс. А для чего это делается? Естественно, для того, чтобы самолёт долетел до нужного пункта назначения. То есть, сама по себе реакция самолёта на отдельно взятое воздействие является решением промежуточной, «локальной» задачи. А «глобальная» задача состоит в том, чтобы благополучно долететь из начального пункта в конечный пункт. Из пункта А в пункт Б. Образно говоря, каждая отдельно взятая реакция делает вклад в решение глобальной задачи. В противном случае все эти реакции были бы просто бессмысленны.

Но в данном примере речь шла о самолёте, объекте неодушевлённом. Что конструкторы задумали, то он и делает. А есть ли какая-нибудь «глобальная задача» у живых существ? Очевидно, есть. Все инстинкты любого живого существа подчинены одной задаче – выживанию. И самый сильный инстинкт любого живого организма это инстинкт самосохранения. Оно и понятно: каждое живое существо вынуждено заботиться, прежде всего, о сохранении своей жизни, иначе все остальные инстинкты попросту теряют смысл. И любая реакция живых организмов на самые различные воздействия это лишь решение части глобальной задачи – самосохранения. Образно говоря, для любого живого существа, как и для рассматриваемого ранее самолёта, необходимо благополучно попасть из пункта А в пункт Б. И все многочисленные реакции на внешние воздействия в той или иной степени вносят вклад в решение именно этой задачи.

Здесь, правда, возникает естественный вопрос: а что означает для живого существа в глобальном смысле «благополучно попасть из пункта А в пункт Б»? Пункт А – это момент рождения, а конечный пункт Б это что, момент смерти? Значит, выживать надо, чтобы благополучно умереть? Стоит ли тогда вообще рождаться?

Этот вопрос, возможно, и правомерен, но слишком уж он отвлечённо-философский. Если же рассматривать данную проблему более приземлённо, то нельзя не обратить внимания на тот простой факт, что смерть в любом живом организме запрограммирована исключительно биологически, но никак не психологически. Жить хочется не только в молодом, цветущем возрасте, но и в глубокой старости, когда вроде бы и жить уже незачем. Биологическая старость и последующая смерть даны живым существам вопреки их воле и желанию, они как бы навязаны извне. Добровольно уходят из жизни только в каких-нибудь явно ненормальных обстоятельствах, когда само это слово – «добровольно» – можно применить с очень большой долей условности. А вожделенный «пункт Б» с точки зрения психики находится где-то в бесконечном далеке от точки смерти. И задача психики – всеми возможными и невозможными способами обеспечить организму достижение этого самого «пункта Б» – точки абсолютной безопасности.

***

Интересно, что именно истовое стремление человеческой психики попасть в «пункт Б» иногда порождает в сознании прямо противоположное мнение. Нередко можно столкнуться с утверждением, что каждый человек бессознательно стремится к смерти (другой вариант: в человеке «заложен» инстинкт смерти). Такого рода умозаключения порождаются, очевидно, из-за того, что смерть в восприятии сознания иногда рассматривается как переход в какое-то состояние, в котором человеку абсолютно ничто не угрожает. Или, говоря словами английского писателя Батлера, «умереть – значит прекратить умирать». На этот нюанс в самой разной форме указывали многие, в частности, философ и писатель Древнего Рима Сенека: «Смерть – разрешение и конец всех скорбей, предел, за который не переступают наши горести». То есть человек инстинктивно стремится не к смерти как таковой, а к состоянию, в котором нет места никаким невзгодам и опасностям. И утверждение о «заложенном» в человеке инстинкте смерти полностью идентично известной шутке про то, что лучшим средством от головной боли является гильотина.

С другой стороны, если «смерть – разрешение и конец всех скорбей», то чем же это не «пункт Б», к которому стремится психика? Отличие здесь в том, что смерть – это не какие-то условия, в которых может находиться человек, не какое-то его состояние, а его полное отсутствие. А «пункт Б» – это как раз определённые условия (пусть и реально не достижимые), в которые стремится поместить человека его психика. И мнимое «желание» смерти объясняется вовсе не стремлением покончить с жизнью, а напротив, страстным желанием «прекратить умирать». Об этом писал, в частности В. Г. Белинский: «Желание смерти показывает самое ложное и призрачное состояние духа».

***

А чем человек в этом смысле отличается от других живых существ? По сути, ничем. Просто человек, как известно, существо чрезвычайно сложное, и далеко не всегда внешнее проявление его реакции на те или иные информационные воздействия ярко свидетельствует о стремлении попасть в какую-то там «точку Б». Но, в сущности говоря, основу буквально всех его поступков, всего его поведения составляет именно это стремление. Конечно, его реакция на всевозможные внешние воздействия значительно более «причудлива», чем реакция животных. И наиболее ярко эта «причудливость» проявляется в области взаимоотношений человека с себе подобными. В целом это понятно: если человек самое сложное существо, то его взаимоотношения с другими самыми сложными существами никак не может быть простыми. Но как конкретно проявляются эти сложности, и каким образом здесь сказывается способность мозга одномоментно объединять в одно смысловое целое множество информационных признаков?