Развернуться на скорости

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ушла минут пять назад, — рапортует охранник, который ждал нас внизу рядом с машиной. — Я подходил к ним, Герман Петрович, ребёнок плакал у них. Не стал семью беспокоить.

— Жень, — Яна устремляет на моё лицо обеспокоенный взгляд. — Всё будет в порядке? Да?

Между моих лопаток ни с того ни с сего невесомо пробегает липкий холодок, вынуждая прижать Янку к себе ещё крепче.

— Не волнуйся, малыш. Мы едем домой. Я с тобой до конца. Даже не думай, что когда-нибудь сможешь избавиться от меня.

— В машину! — раздаётся команда старшего из охраны.

Обнимаю Яну за плечи и веду к выходу.

Настороженная консьержка, забившись в угол, молча наблюдает во все глаза. Хорошо, хоть не достаёт назойливой болтовнёй.

Двор встречает нас порывом свежего ветра и моросящим дождём.

— Назад!!! — рёв начальника охраны врезается в уши вместе с хлопком закрывшейся позади нас стальной двери.

Отступать некуда. На инстинктах разворачиваю девушку обратно к подъезду и, прикрывая своим телом, впечатываю грудью в ледяное полотно из стали.

Плечо обжигает огнём.

— У него ребёнок в руках орёт! — раздаётся за спиной рычание Германа. Чувствую на себе тяжесть его тела и ни хрена не вижу. Не могу повернуть голову. — Не стрелять!

— Это диктофон! Там кукла! Петрович, уйдёт же! Сука!

— Давай за ним! Живо! Пали по ногам!

Пара оглушительных выстрелов разрезают вечернюю тишину.

— Яна, ты в порядке?! Ты слышишь меня?! — ору и следом прижимаюсь губами к её горячей макушке.

Тело девочки подо мной бьёт ознобом. Пальцами нащупываю влагу под глазом. Успел подставить ладонь под щёку, чтобы не ударилась лицом о дверь.

Вроде дышит, но рвано. Начинает вздрагивать и тихо скулить.

— Тише. Тише. Всё хорошо, — рычу сквозь зубы, испытывая жжение и подступающую боль в левом плече.

Лицо холодеет от гнева. Даже не знаю, кого винить. Этого не должно было случиться. Не должно, мать вашу! Не должно!