— Да уж постарайтесь, будьте добры…»
Просыпаюсь от влажного поцелуя в нос. Знакомый детский запах окутывает сознание, оживляя улыбку на моих губах. Тим…
— Ян, а де мама с папкой? Я скуцяю, — нависает надо мной груснячее личико племянника, выпрашивая ответ, который я пока ещё не в силах ему дать. Всё жду подходящего момента, а он не наступает, и, кажется, вряд ли наступит.
Душа болит за ребёнка, а сказать правду язык не поворачивается, нутро скручивает до тошноты. От такой правды я сама схожу с ума.
— Они в поездке, родной. Уехали очень далеко… — шепчу ему в висок, прижимая к себе мальчишку. Отвожу взгляд к окну и позволяю скатиться слезам. Как же невыносимо больно ему врать.
На улице снова кружит снег. Погода сегодня злится, оплакивая вместе с нами родных. И небо хмурое-хмурое, словно перед бурей, затянулось свинцовыми беспросветными тучами. Скорбит…
— Я хоцю к маме, — едва не хнычет Тимоха, раздирая сердце на части дрожащим голоском. Вырывается из объятий и ловит мой растерянный взгляд грустными глазёнками. — Ян? А када они плиедут?
— Нескоро, любимый… — делаю вынужденную паузу, пересиливая очередной эмоциональный всплеск, — но тётя Яна всегда будет рядом с тобой. Чтобы не случилось, я буду любить тебя сильно-сильно! Погуляешь с Наташей немного, я скоро к вам присоединюсь.
— Матаса готовит, — недовольно ворчит и поджимает губы, — а я к няне не хоцю.
— Дай мне полчасика, затем погуляем с тобой во дворе, — зачесываю пятернёй челку ребёнка назад, открывая нахмуренный лоб, но непослушные пряди возвращаются обратно. Машинально усмехаюсь, по большей части из-за того, чтобы не демонстрировать своё подавленное состояние. Тимка не должен замечать мою боль. Хоть он и маленький, но уже способен сочувствовать и грустить за компанию…
— Холосо. Я пойду к няне и буду тебя здать.
— Иди, родной.
— Яна?! — вместе со стуком за дверью раздаётся голос Руслана.
Тяжко вздыхаю, раздражённо закатывая глаза. Господи, дай мне сил пережить этот день, а завтра меня не удержат здесь даже бульдозером. Буду стоять на своём до последнего, не позволю уничтожить моё право на Тима.
— Заходи, — холодно отвечаю, выпуская мальчика из рук.
Тим срывается с места и мчится навстречу вошедшему Исаеву.
— Дядя Луслан! Дядя Луслан! А мы узе моземпати в масыну улить?
Руслан ловко подхватывает ребёнка на руки и подбрасывает к потолку с довольно-таки счастливым лицом.
К мальчику он всегда относился с теплом. Нельзя сказать, что дядя не любил своего племянника, иногда он больше проводил с ним времени, чем Андрей, когда приезжал в Москву из Европы. Там у них несколько филиалов, за которые отвечает Исаев младший. Вот и сейчас смотрю на него, задавая себе вопрос: «После моих слов что-то для него изменилось?»
ebooksa