Кто и сколько пьёт об этом говорит статистика. Почему-то считают, что больше всех пьют русские, а по этой самой статистике выходит, что Россия только на двадцать втором месте, отставая от Франции, Финляндии и многих других европейских государств.
Кажется, Марина Влади писала, что у Высоцкого был период, когда он мог выпить в сутки не то пять, не то шесть бутылок водки. А Вовка-Генерал выпивал по две бутылки водки в день, когда впал в запой. А Черчиль… Говорят, что есть легенда будто Чертиль ежедневно выпивал бутылку коньяка и при этом мог работать, писать речи… И прожил больше девяноста лет.
А почему бы не выпить, если есть повод (был ли у Черчиля ежедневный повод или он просто был алкаш?).
Один киногерой на упрёк: «Вы всё-таки напились» ответил: «Я? Ни в какой степени. Я просто выпил, как это делает половина народонаселения. Другая половина – да! – напивается. Женщины и дети включительно. А я просто выпил…».
Почему бы не выпить с хорошим другом, а с лучшим другом – так выпить просто необходимо. Конечно встречаются иногда люди, которые вообще не пьют, но «… что-то, воля ваша, – говорил другой, только уже книжный герой, – недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих».
* * *
Франц любил хорошее доброе застолье, а по своей натуре был азартен. «Чем я хуже Черчиля?…». И он решил проверить легенду о Черчиле на себе. «Лучше всего для этого дела подойдёт «Доппель-корн» (немецкий тридцативосьмиградусный напиток, очень похожий на российскую водку), – решил Франц, – прямо сегодня и начну».
Вечером, за ужином бутылка ноль-семь выпивалась незаметно. Наутро и похмелья не было. Через неделю он задумался: может пора остановить эксперимент, не дай бог «белка» приключится. Но никаких побочных явлений, в виде головной боли, желания продолжить эксперимент с утра или дрожания рук, не наблюдалось. Ноль-семь просто вошла в рацион ежедневного ужина.
Однажды ночью Франц проснулся от того, что в груди что-то булькало при каждом вздохе, а утром он не мог встать с постели – воздуха не хватало. Тамара вызвала своего домашнего врача. Врач послушал Франца и констатировал: люгкие процентов на девяносто пять заполнены жидкостью. Нужна срочная госпитализация.
В больнице врач, который принял Франца, спросил:
– Много выпили?
– Нось-семь.
– Водки?
– Водки.
– Залпом?
– Нет, за ужином.
– Почти смертельно, – покачал головой врач, – как часто пьёте?
– Ежедневно, – сказал Франц и про себя подумал: «семьсот двадцать четыре дня, неделю до двух лет не дотянул…».
Говорят, что резко бросать никакое дело нельзя. Надо постепенно выходить из пике, но в больнице никакое «постепенно» невозможно. Франц каждый день ждал, что с ним что-нибудь приключится, но ничего необычного не происходило.
Жидкость из лёгких выгнали и Франц снова задышал, как новорожденный. Через десять дней сказали, что его перевозят в другой город, где должны обследовать сердце.
ebooksa