Однажды Андрей Андреич поведал Семёну любопытную историю про Богданова. Он частенько прогуливал уроки и слонялся по школе. В классе с Богдановым учился один мальчик, недавно пришедший из другой школы. Пацаны из соседнего класса стали его как-то доставать. И хотя физически не приставали (парень был не хлипкий), но достали своими подначками окончательно. И парень этот решил самому главному то ли отомстить, то ли проучить капитально. Дождался, когда сам был дежурным по школе, и вызвал обидчика будто бы к директору, чтобы оказаться с ним один на один.
Идут по коридору. Обидчик впереди, дежурный сзади. Вдруг слышит обидчик какое-то шуршание за спиной, оборачивается, а дежурный из газеты топор вынимает и лицо такое зверское, мол, конец тебе пришёл. Тот бежать, этот с топором за ним, а тут Богданов из-за угла выходит и, не долго думая, бросился под ноги тому, что с топором. Прямо, как под шайбу лёг, всё по хоккейному. Потом уже топор вдвоём у мстителя отобрали. Скандал был большой, но удалось замять в рамках школы, а то бы парню с топором могли бы психическое помутнение пришить. Значит и печать потом на всю жизнь. Но как-то обошлось.
После исчезновения Богданова с уроков информатики в классе стало поспокойнее. Одно Семёна волновало, чтобы за время отсутствия Богданов чего не натворил в самой школе – у него всегда что-то происходило с приключениями. А пацана того задевать перестали и как-то старались обходить стороной.
Именно в это время, время занятий в школе, родилась у Семёна идея – организовать для детей пятых-шестых классов математический кружок и рассказывать ребятишкам интересные загадки и головоломки, математические чудеса, которые сам уже знал в больших количествах. Директор школы идею одобрил, тем более, что Семён денег за эти занятия не просил, а кружок собирался проводить по субботам в свободное от основной работы время. Кружку дали название «Пифагор».
На первые занятия ходило очень много детей. Многие приходили с бабушками и дедушками, а кто-то и с родителями. Потом кто-то отсеялся и осталось человек пятнадцать, но уже таких, кто стал посещать эти занятия, как школьные уроки. Самое интересное, что Семёна стали приглашать в гости. Кто на обед, кто на ужин, а кто и на шашлыки с загородной поездкой. Друзья Семёна стали шутить, мол, и на основную работу ходить не надо. К одному на обед, к другому на ужин – с голоду не помрёшь. Самому Семёну нравились эти занятия и он готовился к ним даже более основательно, чем к занятиям информатикой.
Как-то быстро закончилась третья творческая тетрадь Семёна. Было в ней всего тринадцать работ. Но кроме работ по аналитической и дифференциальной геометрии были исследования и по проективной геометрии. Кружковая работа стимулировала ещё и занятия по школьной планиметрии и было открыто ещё несколько интересных теорем.
Эпиграфом к четвёртой тетради стали слова Германа Вейля: «Занятия математикой сродни мифотворчеству литературе или музыке».
* * *
Как-то на вычислительный центр к Семёну заглянул Сергей, который Рог. Вид у него был не то, чтобы напуганный, но какой-то странный.
– Семён, ты наркотик когда-нибудь пробовал? – таинственным полушёпотом и постоянно оглядываясь заговорил Сергей.
– Пробовал, – ответил Семён, – как-то Юрка-Грек косяк забил и мы выкурили его на двоих.
– И что? – допрашивал Сергей.
– Да ничего, Грека вроде торкнуло, а я ничего не почувствовал. Грек говорит, это сразу не приходит, надо, что-то в себе разглядеть. Правда дома потом часа четыре спал, как убитый средь бела дня и проснулся весь мокрый от пота.
– Может попробуем?
– Ты что гашишь раздобыл?
– Нет, морфий две ампулы. Ты же уколы ставишь?
– Детям задницы колол, когда кто-то болел. Матушка как-то научила, мол, в жизни пригодиться.
– Вот и пригодилось, только надо место выбрать. У меня маман – сам знаешь, у тебя жена, дети. Я подумал, может, у Пещерного, он же один живёт. Я договорюсь с ключами.
– Да Пещерного и я могу попросить. А ты где морфий раздобыл?
– В обед, может, его навестить? А морфий один хрен припёр, бабка у него отвалилась и пара ампул осталась. Я у него на пол литра белой нитры выменял. А краску прошлым годом у Соломона раздобыл – надо было рамы на окнах подкрасить, немного осталось.
ebooksa