Странная раса. Иные племена их служили владыке Ракоту; иные встали на сторону Ямерта и его присных. Единства среди них так и не составилось, каждый род следовал собственной воле.
Среди высоченных минотавров мелькнула стройная фигура, чуть пониже, не столь коренастая и крепкая, в облившей тело броне.
«Пришло время, — сухо сказал Дракон. — Враг перед тобой. Повергни его!»
«Они не преграждают нам путь, — возразил Трогвар. — Мы можем лететь и дальше!..»
«Пришло время», — повторил Дух Познания и исчез.
Крылатый Пёс подчинился.
— Атакуем! — он сложил крылья, камнем падая вниз.
Туман сомкнулся за спинами Старого Хрофта и его названого племянника, волка Фенрира. Все звуки умерли, навалилась тяжкая тишина, грохот сражения исчез, словно никогда и не было.
— Куда теперь, дядя?
— Прямо. — Отец Дружин вскинул молот, составлявшие его молнии змеились, как живые. — Никуда не сворачивая. Теперь это уже не имеет значения. Битва сама найдёт нас.
— Великан Сурт…
— Забудь о нём, волк. То, что осталось сзади, — так, ничего не значащая потасовка. Я думаю, Силы Мира извлекают мощь из этого жертвоприношения, иначе зачем всё это учинять?
Под ногами сухо хрустела земля. Безжизненная, твердь эта, собственно, не была даже землёй — здесь ничто не росло, не бегало, не ползало, не порхало. Перед Древним Богом и его волком лежал широкий коридор меж серых туманных стен, истинная дорога в никуда.
— Они заставят нас биться друг с другом, — тоскливо сказал сын Локи. — Они забрали всё, что мы могли дать им живыми, и теперь ждут, чтобы забрать всё у мёртвых.
— Из тебя, племянник, вышел бы отличный скальд, — ухмыльнулся Отец Дружин, но Фенрир лишь потряс мохнатой головой.
— Я бы хотел уметь оборачиваться человеком. Почему у моего отца мы получились такими, дядя? В чём наша вина?.. Может, породившая нас прокляла и меня, и Йорма, и Хель ещё в собственном чреве?
— Нашёл время и место, — буркнул Старый Хрофт.
Туман поднимался всё выше и выше, колыхался, неяркий свет царил вокруг — свет не-жизни и не-смерти.
— Ни есть не хочу, ни пить, — сказал волк. — Такого не бывало, дядя. Даже когда я сидел на привязи, и жажду мою утоляла магия, я всё равно её чувствовал. А теперь — ничего.
— Время стоит, — отозвался хозяин Асгарда.