Длань Одиночества

— Я не знал.

Роман не обернулся.

— И никто этого не знает! — твердо добавил Никас. — Ну, сам посуди, кому такое может прийти в голову? Нужно быть немного повернутым, чтоб верить в это, не побывав здесь.

— Ага, — равнодушно бросил Роман. — Просто у нас здесь у всех психология гибнущего. Гибнущему безразлично, почему его не спасают. Он просто отчаян. Отчаян и зол на всех, лично на каждого, кто не протянул ему руку. А когда… Когда видишь как другие воспаряют. Как к ним возвращается искра. Как крылья, длинные, во все стороны… Два, четыре, восемь. Белые перья. И они летят. И тогда, всего на мгновенье, — но мы видим! — тьма наверху расступается. И там есть что-то! Что-то светлое, крикливое! Хаос, тепло, гигантское количество энергии…

Роман трясся от возбуждения. Речь его стала неровной, накидка зашевелилась, пошла волнами. Он разразился знакомым Никасу смехом. Смех знакомый, но чей, и в каком мире услышанный, быстро утих.

— Это место как раз для меня, — прошептал Роман одержимо.

Никас хотел отмолчаться, но как-то само собой вырвалось:

— Мне жаль.

Роман вдруг обернулся. На мальчишечьем лице снова была улыбка.

— Это уже кое-что, — произнес он смиренно. — Знаешь, это ведь один шанс на миллион. У меня, во всяком случае, появилась возможность сказать что-то своему создателю. Лично! Кто еще может похвастаться этим? Создатель!

— Да?

— Ты — тупой осел.

— Очень похоже на правду.

Роман вздохнул с видимым облегчением.

— Не поверишь, сколько из наших мечтают хотя бы об этом, — с гордостью добавил он.

Журналист усмехнулся.

— Как думаешь, есть у нас еще с тобой шансы? — спросил роман с деланной сухостью в голосе.

— Я здесь в очень неудобном положении, — поделился Никас. — Меня хотят принести в жертву. Не думаю… Не думаю, что у меня прямо сейчас есть время на наши отношения.

— О.

— Да.