Примерно тогда же, когда прозвучало слово «забвение», Никас понял, что взял слишком резкий старт. Он уже дважды чуть не упал и решил бежать аккуратно, справедливо рассудив, что взамен снижения скорости, можно перестать вопить от ужаса. Это сбивало дыхание и ориентировало противника.
Армейские ботинки крошили черепки кальция. Предполагаемый враг выл и бесновался, нагоняя. Никас увидел, как мумии поворачивают головы, фокусируя на нем безразличный взгляд. Что-то холодно дышало в спину. Схватило за китель, крепко, затрещала ткань. Аркас оперся на посох, извернулся, вырвался из лопнувших рукавов.
Хищники отдаленно походили на людей, со взломанными торсами и головами. Под хрупким панцирем белой кожи была пустота.
— За что?!
— Почему отреклись?
— Я некрасив? Я некрасив?
— Помоги нам…
Аркаса схватили и повалили на землю. Он теснил звенящие пустоты посохом, не давая им приблизиться к своему лицу. Человек ощутил чужую безнадежность, которой можно было разрубать кости.
— Оставайся здесь!
— Закончи начатое!
— Помоги!
— Я не понимаю, о чем вы говорите! — отчаянно заорал Никас. — Отвалите от меня!
Зевы расколотых лиц никли все ближе. Посох трещал и прогибался. Его коробила гибельная энергия множащихся призраков. Полые пальцы почти коснулись лица.
— Отстаньте от него!
Что-то налетело на кучу-малу сверху. Аркасу сразу стало легче дышать.
— Он наш!
— Кто это сказал?! — звучал отважный голос. — Озлобленные мертвецы! Ваша ненависть вам не поможет! И никому не поможет! Уходите отсюда!
— Ни за что, он наш!
— Он мой! Клянусь фантазией, он мой создатель! И я объявляю его неприкасаемым. К вам он не имеет никакого отношения. Ваши создатели давно ушли! А теперь прочь! Некоторым законам даже вы должны подчинятся!
Существа замерли. Никас услышал плач.