Длань Одиночества

22
18
20
22
24
26
28
30

Он схватил Доминатора за трясущуюся ногу. Коротко протащив его, Альфа отдал интерпретацию колодцу. Истошно вереща, образ сгинул в страшной бездне.

— Теперь вы, — Альфа сделал приглашающий жест.

Аппендикс, трагично шмыгнув носом, пожертвовал гогочущий череп неандертальца. Оставалась только Котожрица. Она стояла там, где ее ссадил Альфа. Бледная и сгорбившаяся.

— Девочка, — позвал Альфа.

— Я не хочу.

— Ты долж…

— А я не хочу! Это чудовищно! Тебе легко говорить, у тебя этих интерпретаций пруд пруди. А у меня совсем немножко.

— Сколько?

— Ну, может быть несколько тысяч.

— Сколько?! — возопил Аппендикс. — Да это в сотню раз больше, чем у меня.

— Но они все нужные! Все до одной! Не отдам!

— Если будешь так себя вести, то долго в рыцарях не задержишься, — заметил Альфа. — Как же твоя присяга?

Девушка закусила нижнюю губу и гордо выпятила грудь. Аппендикс вновь громко шмыгнул условным носом. Альфа с полуулыбкой смотрел, как рыцарь кошачества приближается к нему, глядя прямо в глаза. Так она и остановилась, грозно посверкивая зеленым.

— Вот, — она выставила мизинец из побелевшего кулака. — Сделай это. Только быстро. Я готова на все ради своих друзей.

Альфа важно кивнул, едва сдерживая хохот. Аккуратно взявшись за предложенный палец, он потянул на себя, а потом резко дернул, чтобы не растягивать боль.

— Твою ж фантазию! — воскликнул он ошарашено.

— Никогда не видел ничего прекраснее, — подхватил Аппендикс.

Черноволосая и бледнокожая королева страсти, смотрела на них, поглаживая соски, пробитые пирсингом. Длинные ноги страстно сдавливали тугие чулки, над краем которых соблазнительно выпирала молодая плоть. Кроме чулок на образе больше ничего не было. Кроме ошейника с кольцом для поводка.

— Богиня, что вы делаете сегодня вечером? Я знаю отличный храм неподалеку…

— Так, ну хватит! — воскликнула взбешенная Котожрица, вынув мизинец изо рта. — Мальчики, немедленно избавьтесь от нее!