Длань Одиночества

— Дентата! Дентата остановись! Он не такой как остальные!

— Они идентичны! Все до одного!

— Нет, этот — друг нам. Он из меньшинств.

— Чего? — скромно переспросил Никас.

— Он смог раскрыть в себе священный потенциал женской природы!

Существо недоверчиво сопело, чем-то пощелкивая. Журналист понял, что от него ждут доказательств.

— В моем паху сосредоточено великое зло! — крикнул он воодушевленно. — Паршивая стигма, которая убивает во мне человека. Но я не сдаюсь, следуя совести.

— Ищешь ли ты в себе способность к всепрощению, которая доступна только фемине?

— Неустанно! — почти не соврал Никас.

— Понимаешь ли значение равенства между полами?

— Никаких уступок и компромиссов. Фемина — колыбель права, тестикуляры — немощные жрецы обязательств.

Его тюремщик засопел громче, утробно взрыкивая.

— Ладно, — произнесла она нехотя. — Ты можешь быть при мне. С чем ты пришел, Ригель?

— Сопротивление готово выслушать его. Пожалуйста, отопри дверь, прелестница.

Сопение участилось. Никас даже уловил в нем нотку смущения.

— А, льстец! — загремели ключи.

Камера обнажила тесноту. Защищаясь от света жестом загнанного вурдалака, Никас громко чихнул.

— До чего страшненький, — произнесла Дентата презрительно. — Выметайся.

Роман бросился к отцу. Подлез под руку и потянул вверх. Аркас осилил стоячее положение, ласково потрепав шевелюру мальчика.

— А ты неплохо импровизируешь, — прошептал тот. — Она приняла все за чистую монету.