И склевал крохотный трупик.
Никаса не покидало ощущение жуткой игры в куклы. Все что здесь происходило, кем-то контролировалось, вплоть до отдельной реплики. Как будто один актер озвучивал множество персонажей…
— Какая жестокость, — прохрипел кто-то над головой Никаса.
Тот вздрогнул от неожиданности, но когда увидел говорящего, чуть не закричал. Над журналистом парил истощенный образ, распятый на больших стеблях сельдерея, как кресте. Вместо зубов у него росли блеклые кукурузины, меж которых сочилась зеленая слюна. Ногти и волосы вылезали, как у чумного, глаза едва раскрывались от слабости.
— Ты пришел в обитель братства и милосердия — зачем? Что бы убивать, насмехаясь над нашим порядком? Продемонстрировать свою силу? Она вовсе не там, где истребляют беззащитного. Сила в том, кто отказался, дабы не навредить!
— Не навредить! — запищали звери.
Аркас растеряно поглядел на роман.
— Это Просвещенный, — объяснил тот. — Его жажда внимания приняла форму демонстративного вегетарианства. Он считает, что способен стать лучше, отказавшись от животной пищи, но его суть от этого не меняется. Просвещенный одинок и ненавидит всех, кто не замечает его величия.
Ну, конечно, подумал Аркас. Теперь все ясно. Это его голосом говорят звери. На самом деле они ничего не соображают. Он запер здесь сотни бессмысленных образов и занялся мастурбацией.
— Ах, Ригель, — вздохнул Просвещенный. — Обязательно говорить так резко и прямо? Впервые я вижу демиурга. И как ты меня пред ним зарекомендовал?
— Мы здесь не для того, чтобы слушать, как ты в одиночку борешься с заразой мясоедства, — отмахнулся Роман. — Демиург хочет покинуть Дно. И если вы поможете ему, он, возможно, возьмет вас с собой.
Просвещенный осклабился, демонстрируя лезущие из десен семена. Он с хохотом вознесся к потолку и ринулся вниз, словно хищная птица.
— Вон! — заорал он неожиданно громко и яростно. — Пошли прочь!
Аркас решил было, что спасителя зверей не устроило предложение, но вскоре стало ясно, что Просвещенный гнал вовсе не пришельцев. Животные в панике бросались врассыпную, оставляя на скамьях размазанный кал, клочья шерсти и насмерть раздавленную мелюзгу. Они толклись и кричали, пока их вечный друг пикировал и плевался от ненависти.
Наконец, последний крольчонок юркнул за ворота.
— Возможно, — злобно повторил Просвещенный. — Возможно, твой демиург — профан. По-твоему я приму всякого человека, как единственного мессию? Возможно, трусы и недалекие, вроде Графомании, лижут пятки самозванца. Но я не потерплю пустых обещаний. Если демиург хочет выбраться из нашего мира, то ему придется жертвовать. Ему придется сражаться! И слушать.
Просвещенный одержимо засмеялся, брызгая зеленым.
— Слушать что? — спросил Аркас неприязненно.
— Историю о том, как мы уничтожили наше будущее! — счастливо заорал Просвещенный.
Он взмыл вверх и пропал, оставив лишь планирующие обрывки салата.
ebooksa