Чудом расслышав крик, Аркас приподнялся и пошарил перед собой. Ветер стачивал кожу как наждак, кисти покрылись язвами и пеплом.
Пальцы Ригеля почти разжались, когда Никас смог ухватить его за рукав. Роман отпустил обломок идеи, который не дал ему улететь и закричал снова.
— Держись! — Аркас закашлялся.
Стоило ему открыть рот, и он наполнился горечью и острыми пылинками. Аркас понимал, что это конец. Его старания ни к чему не приведут. Рано или поздно, он выпустит рукав. А потом его самого засыплет.
Но понимание не давало ему желанного смирения. Что-то внутри еще боролось, жаждало, стремилось. Аркас вспомнил Максиме. Она должна быть человеком. Должна рассказать, что на самом деле происходит. И досада от того, что он может так и не встретиться с ней, разжигала в нем крохотный костерок неповиновения. Так что он принялся огребаться свободной рукой, не давая пеплу уплотниться.
Нельзя сдаваться. Не сейчас!
— Отпусти меня!
Аркас решил, что ему показалось. Мимо проносились стаи Нерожденных. Несколько злобных мучеников заметили их и ринулись, чтобы растерзать. На подходе их окатила дуга нестерпимого холода. Нерожденные развалились на бегу, падая промерзшими черепками.
— Отпусти!
Аркас отрицательно покачал головой. Он почти не видел лица Ригеля. Глаза запорошило.
— Ты важнее всех нас! Шок сказал верно! Спасай тех, кто хочет спастись!
Не в силах принять это самопожертвование, Аркас начал медленно подтягивать роман к себе. Возможно, им двигал эгоизм и страх перед новым одиночеством. Может быть, это была человечность. Сострадание.
Бабочке было все равно.
Аркас не почувствовал как она выползла из его кителя. Бабочку не беспокоили ветра. Они лишь оглаживали ее крылья. Эти крылья… Аркас никогда не рассматривал их внимательно. Ему не довелось увидеть, как крохотные несостыковки в мгновеньях, незаметные никому разрывы и наслоения дряхлеющего времени, открывают их истинный облик. За переливающимися узорами, в которых жила чистая энтропия и Хаос, тяжело шевелились кожистые крылья, покрытые загнутыми шипами.
Сидя на макушке Аркаса, Бабочка задумчиво сворачивала и разворачивала хоботок. А потом легко перелетела на Ригеля. На ее крыльях черное смешалось с бордовым и белым.
— Нет! — заорал Никас, вскипая. — Оставь его!
Ему показалось, что, даже сквозь пыль, он смог разглядеть жестокий и непознаваемый разум в фасетчатых глазах. Они чудились ему огромными, и говорящими:
— «Не перечь мне, тля».
Ригель улыбнулся своему создателю. А потом ледяная струя обдала его, задев и Никаса. Тот вскрикнул от боли, а Роман уже разбило о скалы, разметало, кристаллы его сущности блестели на зубах Нерожденных.
Бабочка исчезла.
ebooksa