О здоровье его отца можно не спрашивать. Покойники не болеют.
- Поэтому решил пересмотреть соглашение со мной?
- Да! Тенгрун появился здесь ещё раз. Сказал – я в ответе, чтоб отвоевать землю у Пустынного Лиса.
- Мне остаётся только деньги давать? Ты один в ответе?
- Да! – гордо заявил тот, захлопнув за собой дверцу ловушки.
Я отхлебнул остывший чай, делая вид, что расслаблен и не спешу поймать добычу когтями.
- Согласен. С тобой приятно иметь дело, каган. Предлагаю: я отдаю тебе достаточно серебра, чтоб мог покупать бронзовых рабов. И дальше ты сам, сам, я не приезжаю сюда и не вмешиваюсь. Нанятых в Мульде увожу.
Он всё же не дурак. Почувствовал подвох, хоть и не понял – откуда он.
- Последних оставь. На месяц.
- Если обещаешь кормить их по-божески и не сдирать три шкуры. Поставишь толкового человека. У Мандахарра весь выкопанный дёрн засох. Может – найми какого-нибудь, не знаю, садовника. Кто понимает в почвах.
- Если я берусь, остальное – не твоего ума дело. Давай серебро!
- Дам, коль обещал. Но оно дома – в Кирахе. Оставлю только несколько динов в задаток.
Каган нетерпеливо протянул руку.
- Ну?
- Мы сумму не оговорили. Это ещё не всё. Сделка наша должна быть заверена перед лицом Тенгруна.
- Зачем?
- Чтоб он снял с меня ответственность. Как только я отдам тебе последнюю серебрушку – финиш, с меня взятки гладки. Спрос с одного тебя. Если схватишь серебро и сбежишь, не озеленив землю, пусть с тобой Тенгрун и разбирается. Я не при делах.
В лихие девяностые я младенцем был. Но каждый, в России выросший, элементарные правила знает. Иначе – кидняк или развод на бабки. Харабрук же взрослел в мире, где тёрки-стрелки-разборки-наезды не пустили столь глубоких корней в повседневность. Да, тут тоже обманывают. Только просто и безыскусно.
Торговались долго – около получаса. Наконец, он выдавил из меня обещание заплатить десять либ, то есть двести серебряных динов. Много, но на фоне полученного в ноябрьской степи, да ещё такую ношу с моих плеч снимает… Годится!
Наконец, стали зазывать Тенгруна. Я принимал его за нотариуса, визирующего сделку. Степняки – за величайшее существо в мироздании, так от него зависят. Когда помесь Халка и диснеевского джина нарисовалась поблизости, джигиты повалились мордой в дёрн или в песок – кто где стоял. Учитывая помпезность момента, я не предлагал этому чудищу чебуреков и вообще избегал фамильярничания.