Осколки

— Я писала не про тебя, лейтенант. Про гипотетический образ, всего лишь пририсовывая ему некоторые твои черты. Не самые лучшие, между прочим.

— Что за лингвистический бред, — смеется он, руками обвивая со спины и сцепляя пальцы в замок на моем животе, и я закрываю глаза, откидывая голову на его плечо, точно зная, что люблю его. Так же, как и он меня.

А потом он тянется к люку в крыше, открывая дверцу шире и выпуская внутрь прохладный ночной воздух. Вдалеке горит маяк, а на темном небе блестят звезды. Сотни и тысячи.

И парень шепчет на ухо:

— Столько же, сколько и веснушек.

Осколок 6. Жетон

— Овсянка с изюмом или смесь из трех злаков?

— Без разницы.

— А хлеб белый или цельнозерновой?

— Наплевать.

— С тобой невероятно интересно вести беседу, — иронизирую я, огибая очередной прилавок, — да такого собеседника во всем Лондоне не сыскать.

Супермаркет в преддверии праздников похож на огромный муравейник, до упора набитый снующими туда-сюда людьми, катящими тяжелые корзины, которые на поворотах скрипят колесами и плохо маневрируют между узкими рядами. Мужчины, сверяясь с длинными списками, пытаются поскорее разделаться с «рухнувшей» на них обязанностью. Женщины же, с присущей им врожденной способностью отыскать что угодно в этом, словно созданном для них, месте, практически не глядя кидают товары в тележки. Вокруг царит суета и беготня. И лишь один человек шагает вдоль прилавков с видом абсолютного равнодушия, и, кажется, только его отвратительно острых плеч до сих пор не коснулась праздничная возня.

Артур остался ждать в машине, а Нику пришлось сопровождать меня. И хотя я предложила разделиться, чтобы закончить быстрее, он категорически отклонил эту идею.

Накинув на голову капюшон, из-под которого торчит длинная чёрная прядь, и засунув руки в карманы, он следует за мной, словно личный телохранитель. Или надзиратель. Я пока не решила.

Шон рассудил, что лучше выбираться в город все время сменяя друг друга, чтобы нас не могли запомнить. И так как в прошлый раз мы делали покупки с ним и Артом, то сегодня пришлось ехать Нику. Рид же остался дома разбираться со сломавшимся генератором.

За прошедшие пару дней мы с ним неплохо сблизились. У меня не появились мгновенные чувства к этому парню, но они, определённо, когда-нибудь появятся, ведь привязанность и страсть не возникают на пустом месте. Просто обстоятельства складываются не в нашу пользу. Сложно начинать отношения, когда для этого нет ни возможности, ни даже места, ведь Артур с Ником все время рядом.

С тех пор как Шон впервые поцеловал меня, прошло три дня. Потом он снова закрылся, спрятавшись в своей привычной молчаливой раковине, но торопить события я не решаюсь, да и не хочу, так что пока мы застряли в том пограничном состоянии, когда держаться за руки, учитывая наш возраст и статус, уже поздно, но заходить дальше поцелуя перед сном — катастрофически рано.

— Думаю, пригодится, — говорю я, доставая с полки нарезанный для тостов хлеб. Ответом по-прежнему служит молчание. Окончательно смирившись со своей участью, Ник берет из моих рук упаковку и кидает её в корзину.

Оказалось, что троим взрослым парням нужно не просто много еды, а катастрофически много еды. Мы опустошили запасы кладовой хозяев (Шон заверил, что, уезжая, обязательно все вернем), уничтожили почти всё, купленное в прошлый раз, опытным путем установив, что готовить я умею не лучше, чем чистить картофель. И только когда Арт основательно взялся за дело, обнаружили, что забыли купить такие важные мелочи, как, например, соль, так что новый список он составлял лично.