Осколки

Меня оставили и предали практически все, кто мог предать. Даже собственная память. А отец вообще трижды. Что уж в таком случае говорить про Ника…

Прошло три недели с тех пор, как он ушел, и все это время я не могла выкинуть из головы случившееся в Эдмундсе. Ведь он мог оставить меня, вернуть отцу, или сдать тем, кто за нами гонится. Мог давным-давно избавиться от каждого из нас, если бы захотел. Но не сделал этого… Как обезумевшая, я пытаюсь найти хоть какие-то доказательства того, что Ник на самом деле виновен. И чем дольше ищу, тем крепче во мне зарождаются сомнения: вдруг я ошиблась? Насколько высока цена промаха? Я не могу представить, каково это — остаться в одиночестве, лишившись не только памяти, но и какой-либо поддержки.

Куда Ник отправился? У меня ни малейшего понятия.

Не то чтобы я сильно переживала по этому поводу, ведь своим поведением он заслужил то, что получил в итоге. Но если бы я знала, где он, мне было бы куда спокойней…

Я застегиваю воротник куртки и, попрощавшись на сегодня с океаном, шепчу:

— Надеюсь, ты в порядке…

***

Проснувшись из-за очередного кошмара, я выскальзываю из постели. Иногда по ночам мне кажется, что я не смогу вдохнуть больше ни глотка воздуха, пытаюсь проснуться, но ничего не выходит. После такого не могу больше сомкнуть глаз. Бывают дни, когда мне достаточно просто постоять у отрытого окна, чтобы вдоволь надышаться мокрым воздухом, но случаются и такие, когда нельзя находиться наедине с собой.

Накинув вязаную кофту, я медленно спускаюсь вниз. На кухне горит свет и пахнет какао. Значит, дежурит Арт. Губы невольно растягиваются в улыбке. Обычно мы часами можем молчать ни о чем. Мы не говорим о прошлом — его больше нет, о будущем — оно словно предрассветная дымка нового дня, еще не решившего каким он будет, а в настоящем у нас так мало общего, что это даже комично, но иногда рядом нужен просто кто-то. Близость другого человека действует лучше, чем любой успокаивающий бальзам.

— Арти, ты должен меня спасти! — кричу я из коридора. — Мне сейчас просто жизненно необходимы обнимашки и чашечка горячего шоколада!

Я нахожу его в гостиной. Он сидит на диване, расположив на коленях ноутбук, и что-то увлечённо читает.

— Кавано, сегодня ты назначен моим личным… — Но я не успеваю закончить предложение, потому что Арт впервые перебивает меня:

— Я его открыл.

Мы молча меряем друг друга взглядом. Арт достает из кармана цепочку с медальоном Тая, который я оставила утром на столе. В голове тут же всплывают слова Шона: «На жетоны наносят личный номер; обычно он служит паролем к твоему делу». Неужели мы так долго бились, когда ответ был прямо перед носом?

— Пароль — это номер жетона Тая, — подтверждая мои мысли, говорит Арт.

— И что там?

— Сотни папок и тысячи файлов. Документы, заметки, почтовые переписки, какие-то счета. Определенно, тот, кто собирал эту информацию, делал это не один год. А еще это…

Он разворачивает ноутбук экраном в мою сторону. С фотографии на меня смотрит коротко стриженный светловолосый парень. Стоит перед белой кирпичной стеной.

— Это твое личное дело? — Я подхожу и сажусь рядом.

— Да, но не только оно, — кивает Арт. — Здесь наши дневники. Всё, что мы записали, чтобы восстановить потерянные воспоминания.