Ловец теней

22
18
20
22
24
26
28
30

Когда все разбрелись по своим местам, в зал вернулось семь искателей. Шестеро сели, а Отто Валенте остался стоять.

— Дело это щепетильное и непростое, — заговорил он. — Но суд готов вынести приговор.

Глава двадцать седьмая — Приговор

— Александр Кальдера, — объявил Отто Валенте. — Прежде, чем суд огласит приговор, у вас есть право на последнее слово. Хотите им воспользоваться?

Тьяго посмотрел на сеньора. Тот выглядел задумчивым и немного печальным.

— Да, Ваше Светлейшество, — ответил Кальдера. — Хотя я по-прежнему стою на том, что не виновен в открытии портала из Бездны и недуге Светоносного, мне есть в чем покаяться перед Учителем и теми, кто меня сейчас слышит.

«Он говорит об Анжелике», — подумал Тьяго.

Кальдера продолжил:

— Всю жизнь я считал, что у человека есть только один настоящий враг — тот, что приходит из Бездны. Тени одурманивают разум и развращают души. Из-за них в мире нет царства всеобщего благоденствия и справедливости. И поэтому мне захотелось служить сначала церкви, а потом людям напрямую. Не ради денег или славы, не ради карьеры, а ради того, чтобы с каждым моим делом мир становился светлей. Хотя бы немного. Хотя бы в жизни одного человека. Вот только занятый работой, я не замечал, что происходило у меня под носом. Я не просто упустил, а серьезно обидел прекрасную женщину. И она имеет полное право меня не простить. Но если жизнь и последние события чему-то меня и научили, так это тому, что я ошибался во всем. Настоящий враг человека — не тени из Бездны. Не твари. И даже не забытые боги. Настоящий враг — это другой человек. И его одержимость богатством и успехом. Ради которых в жертву могут брошены все, независимо от пола, возраста и степени вины. Да простит меня Учитель, ибо всю жизнь я сражался не на том поле.

Кальдера замолчал. Судьи и зрители принялись перешептываться. Речь сеньора была достаточно пространной, но Тьяго казалось, что он понял. Последние сутки и доказывали, что главным виновником в похищении Элоизы был не Лже-Учитель, и даже не одурманенные им сектанты, а вот эти люди, именующие себя служителями церкви. Им было плевать на пострадавших девушек, плевать на исходящую от забытого бога угрозу. Волновало их лишь как это отразится на репутации церкви и кто усадит свой зад в кресло Первого Ученика. Власть. И ничего, кроме власти.

— Что ж, сеньор Кальдера, — снова заговорил Отто Валенте, — у вас будет возможность искупить ту вину, о которой вы говорите. Суд принял решение об испытании поединком. Вы и Адан де Вега сойдетесь на дуэльном поле завтра в полдень. Учитель рассудит, кто из вас прав как в личном деле об оскорбленной женщине, так и в обвинениях, выдвинутых сегодня.

Кальдера поклонился.

Тьяго бросил взгляд на Адана. Де Вега побелел так, что казалось, вот-вот свалится в обморок. Конечно, теперь ему придется встретиться с противником лицом к лицу без прикрытия церкви или стражников. Один на один, как есть. И уж он-то знал, как хорошо Кальдера стреляет и фехтует.

Впервые за сегодняшний день Тьяго захотелось улыбнуться.

***

На ночь он отправился в нижний город. Не то чтобы гостеприимство Диего его тяготило, но Тьяго слишком давно не был дома, да и чувствовал почти физическую потребность побыть одному и переварить все произошедшее.

Он был уверен в победе Кальдеры над де Вегой и теперь даже думал, что Адану этим решением подписали приговор. Вероятно, чтобы поклонников Лже-Учителя ничего с церковью не связывало. Идеальный способ обрубить эту ветку.

Дворянам, скорее всего, достанется выборочно. Или не достанется вовсе. А судить будут, как всегда, людей помельче и попроще. Чтобы остальным неповадно было создавать свои собственные верования, отличные от проповедей церкви.

Только вот настоящая угроза никуда не делась. Справятся ли они с таким подходом? Что если Талан найдет способ вырваться? Что если через Элоизу?

Тьяго осадил Сомбру и остановился на перекрестке. Поколебавшись, он все же направил лошадь в сторону дома Драйденов. Время было вечернее, но свет в окнах не горел. Решив все же попытаться, Тьяго спешился и постучал в дверь.

Никто так и не открыл.