— Была обычная тень, исчезнувшая от света. Такую легко призвать и не нужно контролировать. Достаточно привязать к какому-то месту, и она, как дикий зверь, будет бросаться на каждого, кто зайдет не туда. Думаю, что похитители твой сестры не ожидали, что кто-то за ними проследит, но все равно подстраховались.
Карета остановилась возле дома.
— Проверь, чтобы были заперты все окна и двери, — велел Кальдера, заходя в прихожую. — А потом спускайся в подвал.
Тьяго не стал спрашивать, зачем. Помня о своих прошлых приключениях в лаборатории сеньора, он поднялся в свою комнату и быстро переоделся. Новый наряд стоило поберечь.
Кальдера тоже снял свой дублет, оставшись в одной рубашке. Когда Тьяго спустился в подвал, сеньор подозвал его к стоячему зеркалу. По середине оно было перетянуто черной лентой.
— Самый безопасный способ для вызова тени — через зеркало, — объяснил Кальдера. — Но нельзя забывать об осторожности.
Он достал с полки банку с золотистой краской и, ловко орудуя кисточкой, нарисовал на ленте два замысловатых символа.
— Атинский язык, — сообразил Тьяго, хотя значения символов пока не знал. До учебника по праязыку он еще не добрался. Пока только читал историю Атинской империи. Она существовала еще до пришествия Учителя, и это в ней зародилась вера в забытых богов. Только однажды со стороны Солнечного моря накатила огромная волна и уничтожила Атию, главный город империи, а за ней и треть страны. Тогда же север объявил независимость, а на западе поднялось восстание деверинов, народа, некогда порабощенного атинами. Отвоевав свободу, они основали королевство Деверин во главе с королем Луго I.
Атию невозможно было восстановить, потому что вокруг руин образовалась пустыня зыбучих песков. Новой столицей выбрали Сиригард, некогда бывший маленьким портовым городком. Атинский язык постепенно вышел из оборота, и до сегодняшнего дня Тьяго не понимал, зачем сеньор вообще дал ему учебник.
— Это значит «прохода нет», — перевел Кальдера, указывая на символы. — Должно помешать тени вырваться в наш мир.
Тьяго кивнул. Дальше сеньор поставил перед зеркалом металлическую тарелку и налил в нее воду из бутылки.
— Освещенная в церкви, в ней особая сила, — объяснил он и строго добавил: — Никогда не пользуйся обычной водой, навредишь себе.
Тьяго снова кивнул, продолжая наблюдать.
Кальдера поставил рядом с тарелкой зажженную свечку и положил в воду брошку-фиалку. Затем он взял со стола маленький листочек и, написав на нем несколько символов, вернулся к зеркалу. Присев возле тарелки, он поджег край бумаги и произнес несколько слов по-атински. Он повторил одну и ту же фразу еще несколько раз, пока листочек не сгорел совсем, и Кальдере не пришлось разжать пальцы. Обгоревшие ошметки упали в воду.
Через мгновение зеркало потемнело. Вместо отражения его заполнил серо-черный клубящийся дым. Ленточка завибрировала, как от сильного ветра. Тьяго испуганно посмотрел на сеньора, но тот сохранял спокойствие.
— Авелин? — позвал он.
Облако в отражении приобрело очертания лица. Две серые ладони уперлись в зеркало, словно это было окно с той стороны. Послышался не то рык, не то скрежет.
— Авелин, — проговорил Кальдера, — ты мертва. И мы хотим найти того, кто приказал тебя убить.
Серое лицо в отражении округлило рот и закричало, на этот раз громче и взяв тон выше. Тьяго прикрыл ладонями уши. Но сеньор не терял невозмутимого вида.
— Жак предположил, что граф де Алуа желал твой смерти.