Я рассмеялся.
– Моя бабушка в таких случаях говорила: «Прекрасно, как лягушачья шерсть!» Я никогда не знал, что это, черт возьми, значило. Просто вдруг вспомнилось.
Я улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ.
– Расскажи мне о своей бабушке.
– Она была добрая женщина. Я обычно проводил у нее лето и жил потом, когда, как я уже сказал, моя мать легла на реабилитацию. Она научила меня многим вещам.
С минуту я молчал, представляя бабушку, слыша в своей голове ее голос.
– Каким вещам? – мягко уточнила она.
– Самым разным. Как постричь газон, как подкрасться к кузнечику, как выбрать дыню в магазине. – Я улыбнулся ей. – Совершенно бесполезные вещи для ребенка из Лос-Анджелеса. Дело даже не столько в том, чему она учила меня, а в том, что она вообще это делала.
Грейс кивнула мне, как будто отлично понимала, что я имел в виду. Наверное, так оно и было.
– В ней чувствовалась печаль – от того, кем стала моя мать. – Я минуту помолчал. – Бабушка никогда много не говорила о ней, но я чувствовал, что для нее это больная тема.
– Где сейчас живет твоя мать? – спросила она.
Я посмотрел на нее, удивленный ее вопросом. Обычно я мало говорил о матери – даже со своими ближайшими приятелями, но я уже поделился с Грейс подробностями своей жизни, какими не делился ни с кем другим. Любой вопрос, который она задавала, теперь не вызывал дискомфорта. Я ей доверял.
– Моя мать все еще живет в Лос-Анджелесе, – ответил я. – Не слишком далеко от меня.
Она кивнула.
– Поддерживаешь с ней отношения?
Я вздохнул.
– И да, и нет. Я время от времени разговариваю с ней, но мы с ней не близки. Сейчас ее жизнь куда более упорядоченная, чем когда я был ребенком, но с тех пор прошло много времени. Откровенно говоря, мы почти не знаем друг друга. Находиться рядом с ней мне просто неловко.
Она выглядела опечаленной. И даже на пару секунд отвела глаза, сделав вид, будто задумалась.
– Она больше не…
– Больше не снимается в фильмах? – закончил я за нее. – Нет. Она живет с каким-то типом. Он законченный подонок. Мы с ним крупно повздорили, около восьми месяцев назад, когда я приехал навестить ее, и больше я туда ни ногой. Но, по крайней мере, она больше не принимает наркотики, насколько мне известно.