На ее лице появилось печальное выражение.
– Извини, – прошептала она. – Я знаю, что значит не иметь матери или не иметь такой, на которую можно положиться. Но, по крайней мере, в течение первых одиннадцати лет моей жизни мать у меня была.
Я задумался об этом.
– Возможно, от этого будет сложнее, а не легче, Лютик.
Она слегка наклонила голову.
– Что ты имеешь в виду?
– Если у человека есть что-то хорошее, а потом это хорошее вдруг теряется, наверно, это куда болезненнее, чем никогда не знать, чего тебе не хватает.
Ее лицо приняло задумчивое выражение.
– Да, возможно, – сказала она.
Мы оба несколько минут молчали. Я посмотрел на нее и заправил прядь волос ей за ухо.
– Красотуля, – пробормотал я.
Она застенчиво улыбнулась.
– Не любишь комплименты? – спросил я. Всякий раз, когда я делал ей комплимент, она выглядела слегка неуверенной. Конечно, она должна знать, какая она красивая.
– Обычно нет, но мне нравится слышать их от тебя, – тихо сказала она. – Я выросла с отцом, а он настоящий мужчина, «сильный и молчаливый». Он отличный отец, но никогда не говорил нам, девочкам, что мы красивые. Он вообще не из тех, кто раздает комплименты по любому поводу. – Она на минуту задумалась. – Если он был тобой доволен, мы знали это по его безмолвному гордому взгляду и, возможно, по приподнятому в нашу сторону подбородку. Я научилась удостаиваться этого взгляда и приподнятого подбородка благодаря моим достижениям, но не внешности.
Она слегка пожала плечами. Я кивнул и подумал, что, похоже, в этом отношении мы с ней полные противоположности. Я привык добиваться всего благодаря внешности, а не тому, что я делал или не делал.
– Кстати, для протокола, ты красивая. Прекрасный маленький Лютик.
Я улыбнулся ей, и она улыбнулась мне в ответ.
– А ты красивая пустынная гиена, – поддразнила она в ответ.
Я рассмеялся.
– За свою жизнь я наслушался самых разных комплиментов, но этот был лучший из них, – сказал я.