Жизнь – безумная штука, Карсон

Он явно растерялся.

– Карсон, – сказал он, нахмурившись, – ты не можешь взять и уйти.

Он посмотрел на часы и нахмурился еще сильнее. Двери лифта закрылись за ним, и он подошел ко мне на шаг.

Я сделал глубокий вдох.

– Съемки окончены, Тим. Но только потому, что я ухожу.

Его брови опустились к самой переносице.

– Ты уходишь? Что, черт возьми, происходит?

Я слегка покачал головой.

– Послушай, Тим, я бы позвонил тебе позже, чтобы сообщить. Но я завязал. Я больше не собираюсь сниматься в фильмах.

Секунду с прищуром посмотрев на меня, он издал резкий смешок, лишенный всякого добродушия.

– Черт побери. Эта телка, должно быть, горячая штучка, раз ты решил из-за нее отказаться от карьеры. Теперь мне и вправду жаль, что она не приняла мое предложение составить мне компанию в моем номере.

Я вздрогнул.

– Твое предложение? – спросил я, сверля его взглядом пару мгновений. – Твое, черт возьми, предложение? – повторил я. И тут до меня дошло: Тим сделал Грейс предложение, когда накануне заявился в мой номер.

Прежде чем он понял, что происходит, я двинулся на него, схватил за рубашку, повел назад и наконец ударил об стену. Ярость бурлила в моей крови. Я встал перед ним, глядя ему в глаза.

– Ты больной, упоротый извращенец. Как ты посмел так с ней разговаривать! Как ты посмел, мать твою, смотреть на нее!

– Какого хрена ты себе позволяешь? – взвился он, переходя на крик. – Потерял голову из-за смазливой телки, Карсон? Из-за пары аппетитных булочек?

Меня как будто сковал холод. Я с прищуром посмотрел на него, сжал кулак и врезал ему по физиономии. Из его носа брызнула кровь. Я отпустил его. Он повалился на пол и ошеломленно уставился на меня.

Я отступил назад и снова нажал кнопку лифта. Мое тело тут же охватил холод, у меня возникло ощущение, будто я наблюдаю за происходящим сверху. В этот момент внутри меня что-то как будто щелкнуло и встало на место. Я слегка вздрогнул.

– Я больше не нуждаюсь в твоих услугах, Тим, – бесстрастно сказал я. Я ничего не чувствовал к этому грязному засранцу, истекающему кровью на полу передо мной, ничего, кроме тупого презрения. Двери лифта открылись, и я, все так же в упор глядя на него, шагнул внутрь. В следующий миг двери между нами закрылись.