Стоит ли продолжать этот разговор?
— Ты не общаешься с ним, — она поджала губы, прикусывая их изнутри, — из-за чего?
— Я только что сказал, — Федя всё ещё не смотрел на неё. Потупив взгляд, он задумчиво рассматривал круги на воде.
— Хочешь сказать, из-за его отношения ко мне?
Дани почувствовала вибрацию в груди. Что-то задрожало. Словно моторчик завелось, распространяя тепло внутри.
— Есть хочешь? Здесь есть небольшая кафешка, где можно перекусить.
Глава 30
Зубы свело, когда увидел её тачку, а рядом всё тот же Nissan, что и вчера возле её дома. Он даже услышал, как они противно заскрипели, а потом жалобно хрустнули за ушами. Какого хера, блять, происходит?!
Она прислала ему сообщение, но тут и дурак догадается, что Муха просто ошиблась. Скорее всего, писала своей подружке, но даже не представляет, как облегчила ему задачу...
Отправить свою локацию? Это она умно поступила. Уже учёная... теперь нужно быть внимательнее с ней. Что она вообще здесь забыла?!
Вспомнил недобрым словом Тимоху, который обещал узнать владельца по номерам за пару часов... ну-ну...
Припарковал свой авто напротив и, заглушив двигатель, опустил локти на руль. Скучающе взглянул на задрипанную кафешку рядом. Здесь даже чай стрёмно пить. Неужели она там? К бабке не ходи, она с тем типом, чей голос он слышал тогда: возле ворот её дома. Таких совпадений не бывает. Что за бес? Откуда он нарисовался?!
Всё ещё не зажившие костяшки на пальцах начали зудеть. Гордей уже знал, что это предчувствие его не подводит. Он счешет шершавые корочки сегодня об харю мудака, что звенит своими яйцами возле Ксенакис.
Он сказал ей разбегаться со своим Витей...
А она вместо этого завела себе ещё один член?!
Ей мало? Мало, блять?!
Протяжный вздох, и Егор, опустив затемнённое окно, позволил прохладному ветру пробраться в душный салон. Расслабил до этого напряжённые плечи, наслаждаясь тем, как свежий воздух скользит по шее, плавно забираясь на затылок. Шевеля там волосы и, тихо нашёптывая, что он слишком сильно заморачивается на всём этом дерьме.
Но отпустить ситуацию он не мог. Это было сильнее его. Держало за глотку стальными тисками. Она... кто бы мог подумать вообще, а?
Ксенакис. Муха. Даниэла, мать её!
И будь она хоть трижды дочь любовницы его отца... даже не будь она ей.