— Возможно, было бы лучше, если бы все это обернулось пустышкой.
— Возможно, — кивнул Байрам. — Но что лучше — готовиться к бедствию до того, как оно грянет, или сидеть в блаженном неведении, пока катастрофа станет неизбежной? Колесо судьбы вращается вне зависимости от нашего согласия. Если есть шанс, пускай и малый, прервать этот цикл отчаяния, разве не стоит о нем узнать? Двойные города будут всегда трепетать на грани гибели, пока Госпожа Печалей угрожает нам, пока ее призраки охотятся на наших людей, высасывая жизнь из нашего сообщества.
Ученые взволнованно зашумели, и Махьяр, обернувшись, увидел, что некоторые из них кинулись со стопками книг в обсерваторию. Они сверялись со множеством свитков и томов, со священными текстами, вывезенными из Азира первыми колонистами, и с таинственными фолиантами, спасенными из туманного прошлого Бельвегрода. Азириты предпочитали полагаться на просвещенную мудрость своих книг, обретенные внимали суеверным страхам предков. Столь разные интерпретации весьма редко приводили ученое собрание к согласию. Поэтому дебаты могли длиться месяцами — каждая фракция, опираясь на свои источники, упрямо отстаивала какой-нибудь мелкий нюанс.
Ивор, однако, определенно не желал погрязнуть в обычных обсуждениях. Он выбрал за основу определенный набор записей — и на этой основе возводил все остальное. Махьяр с раздражением обнаружил, что заметки, которым иерофант придает столь большое значение, сделаны Кветкой.
— Друзья мои, бессмысленно спорить о мелочах, — провозгласил Ивор, пытаясь примирить спорящие фракции, и высоко поднял листы, исписанные Кветкой. — Мы поняли структуру. Мы знаем, что перед нами.
— Перед нами — погибель, — простонал один из ученых-азиритов. — Откровение означает смерть нашего народа. Госпожа Печалей идет со своими легионами…
— Она и раньше подступала к нам со своими армиями, — перебил Махьяр. — Но милостью и благословением Зигмара мы отражали ее попытки уничтожить нас.
— Прошло двадцать лет с тех пор, как она в последний раз нападала на наши города, — напомнил другой ученый.
— Значит, скоро нам вновь предстоит стать объектом ее внимания, — сказал Махьяр. — Мужайся, — посоветовал он перепуганному ученому. — Смелость — лучшая защита от ночных охотников. Мы уже давали отпор неупокоенным. И, сохраняя стойкость, сделаем это снова.
Кветка поднялась из-за своего стола. За последние слова Махьяра она ухватилась, как за лакомый кусочек:
— А что, если никакого «снова» не будет? Если мы сумеем сделать так, чтобы нашим городам никогда больше не пришлось бояться Госпожи Печалей?
Ивор, кивнув, шагнул к ней и вновь поднял листы:
— Вот откровение, которое мы извлекли из могильных песков. Способ разрушить злостное проклятие, висящее над нашими общинами. Способ дать отпор, а не смиренно ждать следующего нападения.
Махьяр обдумал слова иерофанта.
— Но как нам это сделать? — спросил он. — Как нанести удар по врагу, который уже мертв?
— Организовав экспедицию против того, кто призывает мертвецов из гробниц, — ответила Кветка. — Выступив против самой Госпожи Печалей.
— Безумие, — возразил один из ученых.
— Необходимость, — поправил его Ивор. — У нас есть шанс исполнить пророчество. Разорвать бесконечный цикл разрушения, снять извечное проклятие с наших городов. И жить наконец в мире.
— Старые тексты подтверждают это, — сказала Кветка. — Они говорят об избранном, о герое двух Владений, который станет ключом к освобождению.
— Кто же этот герой? — пожелал знать Махьяр.