Она хлопнула дверью и, поправив на себе милое и при этом сексуальное платье, развернулась к Марату лицом.
— Долго же ты, — на выдохе произносит парень, радуясь как ребёнок, её долгожданному появлению.
Девушка врезалась в его грудь и тут же отпрянула, почувствовав знакомый запах. Марат ни без удовольствия скользнул плотоядным взглядом по красивому женскому лицу. Успел вытянуть руки, чтобы подхватить Дину, которая от неожиданности потеряла равновесие.
Она вскрикнула, а он едва удержался от того, чтобы закрыть ей рот.
— Тебе уже лучше? — обжигает её кожу своим дыханием. Ему вот лучше не стало. Совершенно. Тем более сейчас. Когда она впивается пальчиками ему в плечи, и смотрит так, словно Марат её сейчас сожрёт.
Его взгляд против воли соскользнул ниже. Туда, где пряталась небольшая и упругая грудь. Та самая, которой он касался несколько дней назад. Та самая, от совершенства которой ему просто сносило крышу.
— Подонок! — её голос прозвенел в тишине. Кажется, в него она вложила всю кипучую смесь из ярости, ненависти, гнева, растерянности и смущения одновременно. Только Марат уже не особо вдавался в смысл сказанного. В голову ударил её запах. И это даже не духи с нотками пряного имбиря и красного перца. Он почувствовал тончайший аромат грейпфрута и даже... что это? Чёрная смородина? Что за ведьмино зелье?
Но это ни шло ни в какое сравнение с тем запахом, который источало её тело. Её кожа. Блять... в глазах Марата на секунду потемнело. Нежный и настойчивый аромат. Порой ему казалось, что она пахнет дождём.
— Как ты смеешь?! — зашипела, задирая голову и дёрнулась в его руках, — ты... сволочь! У тебя совсем нет граней разумного?! Что ты творишь?! Марат! — пискнула, поняв, наконец, что он даже не слышит её.
Не слышал. Только смотрел. Чувствовал. Пропитывался ею. Каждым движением и каждым колебанием воздуха.
— Убери свои руки! — голос срывался. Но она не кричала. Это было самое настоящее змеиное шипение, — пусти!
Попыталась вывернуться из цепкой хватки, чувствуя, как кожа, стянутая его пальцами, начинает гореть. Выронила ключи от своего автомобиля.
Марат стиснул челюсти и вновь рванул её на себя. Сильнее прежнего. Так, что воздух из её лёгких, ударил ему в лицо. Перевёл взгляд на полные губы. Хищно облизнулся.
— Не ври, — проговорил, склоняясь ниже. Почти касаясь своими губами кончика её носа, — посмотри на себя, Дин... тебе же нравится. Всё нравится. И я нравлюсь тоже...
— Отпусти. Меня. — выплюнула ему в лицо, ощущая внутри себя вязкую горечь. Смотря прямо ему в глаза и не видя там ничего, кроме густой и липкой черноты, — не забывай. Меня. Ждёт. Муж. Уяснил? Муж! — ядовито, — ты знаешь, что это значит? Нет? Если Роберт...
Не успела. На полуслове замолчала, и бешено забилась в мужских руках.
А он не мог это больше слушать. Да и не хотел.
Перехватил её лицо, больно впиваясь в женские губы своими. Врезаясь в неподатливый ротик. Кусая и рыча. Рывком толкая её к своему автомобилю и прижимая своим телом к тёплому металлу.
Плевать.