— Спасибо, — карие глаза Рустама задерживаются на собеседнике, внимательно изучая мужественный профиль, — что за херня? — тычет пальцем ему туда, где прячется сонная артерия, — ты точно с Глебом был?
Марат вопросительно уставился на друга, и кончиками пальцев коснулся того же места на шее.
Испытывая одновременно раздражение и удовлетворение, он не знал: улыбаться ему сейчас или злиться?
— Сильно? — поинтересовался, оттягивая воротник рубашки.
— Да, в общем-то, нет. Под воротником...
— Но ты заметил, — переводит на него тяжёлый взгляд.
— Это так важно? — Рустам задумчиво трёт свою бороду, и Марат замечает, как дёргается у друга уголок губ.
Ему нечего ответить. Важно?
Смотря с какой стороны взглянуть.
Это двоякое чувство выводило из равновесия. Ему, в общем-то, плевать. Скрывать нечего. Но он играет в эти кошки-мышки лишь из-за Дины. Ей, судя по её поведению, есть что терять.
Или нет?
Или это просто долбаные принципы?
— Забей, — он отмахивается от Рустама и прижимается губами к алюминиевой банке, — нечего рассказывать.
— Уверен?
Этот хитрый прищур говорил сам за себя.
— Других тем нет? — вспылил Марат, в надежде, что друг потеряет интерес к царапинам на его шее, — как родители? Всё нормально?
Рустам тихо смеётся и качает головой.