Ханна рухнула рядом и скрючилась над ними. Кашляя, она стащила Майло с Квинн, и вместе они оттащили его на безопасное расстояние от горящего дома.
Ханна прижала палец к его горлу.
— Я не могу нащупать пульс! — простонала она. — Он не дышит!
Квинн тяжело втягивала воздух. Она слышала слова так, словно Ханна говорила издалека, с другой планеты.
— У него адреналиновый криз! Его организм отключается!
Страх пробился сквозь пелену, яркий, как падающая звезда. Квинн вспомнила, как Ноа говорил, что криз надпочечников может привести к шоку, коме и смерти.
Она заставила себя встать на четвереньки возле Майло. Он лежал на снегу, одетый в джинсы и красную толстовку с изображением Железного человека, один носок скатался до щиколотки. Его нежные веки напоминали синяки. А прекрасная оливковая кожа выглядела слишком белой. Белая, как у призрака, как при смерти.
Ханна смотрела на нее, охваченная ужасом.
— Его экстренный шприц! Он все еще внутри!
— Нет! — Квинн с трудом приподняла куртку и вытащила рюкзак, который засунула за пояс. От него воняло дымом, но в остальном он был цел и невредим.
Вопрос первостепенной важности. Разница между жизнью и смертью Майло. Ноа вбил в нее этот факт, и Квинн никогда его не забывала.
— Он у меня, — прохрипела она. — Он у меня есть.
Ханна вздохнула с облегчением.
— Спасибо, спасибо, спасибо, — повторяла она, как молитву, как заклинание.
Квинн, шатаясь и чуть не уронив его, расстегнула рюкзак и вытащила шприц. Она не могла снять дурацкую обертку в перчатках, ее пальцы окоченели от холода. Пришлось разорвать обертку зубами, чтобы достать шприц. Как только у нее это получилось, она нацелилась на правое бедро Майло…
— Стоять! — прокричал мужской голос.
Квинн замерла. Она стояла на коленях, держа шприц в воздухе, большой палец лежал на поршне. В ужасе она подняла глаза.
Прямо на нее был направлен пистолет.
Владелец оружия, покачиваясь, направился к ним и остановился, не дойдя каких-то двадцать футов. Его узкое лошадиное лицо исказилось в знакомой усмешке.
— Ну, разве не прекрасное зрелище, — проговорил Вик. — Я вас помню. Вас обеих.