У Ханны защемило в груди от нежности к этой жесткой, оставшейся без матери девочке.
Рот Квинн сжался в тонкую линию, когда она меняла пустой магазин на новый — их последний. Она вставила его, нажала на затвор, чтобы дослать патрон в патронник, и поправила приклад на своем плече, прижав щеку, чтобы посмотреть в прицел.
Слабый намек на рассвет осветил бархатную черноту неба. Луна все еще ярко светила, отражаясь от белого снега. Миллионы звездочек позолотили покрытые льдом ветви.
Вид вокруг был ослепительный. Красота посреди смерти, бриллиант среди пепла.
Ханна переключила свое внимание с деревьев и повернулась влево, чтобы изучить мирные дворы, пустую дорогу. Она перевела взгляд, проверяя все вокруг, как учил ее Лиам.
Квинн сделала то же самое справа.
— Там! Там кто-то есть.
Ханна глубоко вздохнула.
— Что ты видишь?
— Пять или шесть домов вниз. Дом суперинтенданта. Дверь гаража только что открылась. Кто-то входит и выходит из дома, грузит вещи — похоже, коробки. Слишком темно, чтобы разглядеть, что именно. Задний багажник открыт. Из выхлопной трубы идет дым. Он заведен.
— Это она?
— Да. Это Розамонд Синклер.
У Ханны пересохло во рту. Пульс громко стучал в ушах.
— Она сваливает от сюда. — Голос Квинн сгустился от презрения. — И крадет все, что может увезти. Вот зараза!
Ханна прищурилась в окно, вглядываясь в лунные тени. Без оптического прицела трудно рассмотреть гараж с боковым приводом. Обычной охраны ополченцев рядом с ломом суперинтенданта Ханна не заметила. Похоже, Розамонд одна.
— Ей все сойдет с рук. Она уйдет!
Ханна подумала о Майло, впавшем в кому. О Шарлотте, находящейся в доме Молли.
— Мы должны оставаться здесь.
Квинн повернулась к ней лицом. Лунный свет высветил напряженные линии ее лица, темные глаза напоминали бездонные колодцы.
— Она — причина всего этого! Всех смертей и страданий! Всех этих ужасов! Это ее рук дело!