Хейс и несколько добровольцев зачищали дома, следя за тем, чтобы больше ни один родственник, не участвовавший в сражении, не появился вдруг с оружием.
Лиам шел по дворам, разглядывая лица трупов. Он уже знал, кого здесь нет. Саттер сбежал. Ноа он тоже не видел.
Неужели Ноа все-таки взял в руки оружие и сражался против собственного народа? Более вероятно, что он сидел где-нибудь в углу вместе с суперинтендантом.
Это они ответственны за всю эту бойню. Трусы, они оба.
Лиам нагнулся и перевернул женщину, в форме ополченца. Кэти Кеслер смотрела на него невидящими глазами, ее лицо и туловище пробила шрапнель.
Он не интересовался, кем она работала до крушения и пожалела ли она о своих действиях, когда жизнь промелькнула у нее перед глазами. Лиам не радовался ее смерти, но и не чувствовал вины. Не за нее.
В соседнем дворе Бишоп стоял на коленях в снегу. Он поднял на руки маленькую фигурку. Лиам подошел, страх сковал его грудь.
— Бишоп.
Аттикус поднял голову, в его глазах блестели слезы. Он весь дрожал.
— Мальчишка выбежал из дома. Он стоял на крыльце. Его задело рикошетом.
Коринна направлялась к ним по главной дороге, сопровождаемая несколькими вооруженными горожанами. Она оттирала грязь с лица, выражение ее лица было напряженным, глаза красными. Ее муж только что умер, но она все еще оставалась здесь, все еще боролась.
— Ты спасла наши шкуры, — сказал Рейносо. — У нас закончились все патроны, даже в табельных пистолетах. Через несколько секунд они перебили бы всех нас. Несколько из них обошли нас с флангов. Мы были на волосок от гибели.
Коринна мрачно кивнула.
— Не за что. Кто еще пострадал?
Лицо Рейносо ожесточилось.
— Восемь гражданских добровольцев мертвы. Майк Дункан был ранен в бедро, но мы наложили жгут и остановили кровотечение. Он сейчас с медбратом. Хейс получил несколько осколков в плечо. Он будет жить. А Перес подвернула лодыжку и сильно порвала голень о колючую проволоку. Немного антибиотиков и процедур, и она будет в порядке.
— Я в порядке. — Перес прихрамывая подошла к ним сзади. — Просто царапина.
— Это не то, что я слышал. — Рейносо мрачно улыбнулся. — Мне сказали, ты рыдала, как ребенок.
Она хмуро посмотрела на него.
— Отвали, Рейносо.