Я схватил стакан и сделал вид, что пью. Чтобы прикрыть чересчур заинтересованное лицо.
Даа, Юрий и правда был великаном… Наверное, с Петра Великого или даже выше. Он как будто занял собой все пространство заведения. Вообще было непонятно, как он поместился в крохотной кабинке…
Он был не просто высокий, он действительно был настоящим великаном. Широченные плечи и кулаки размером с мою голову. Ему сейчас уже было, наверное, лет шестьдесят пять… Но ни о какой старческой немощи тут речи еще не шло. В волнистых волосах до плеч уже мерцали серебряные нити, но у того же Вилима их было куда больше. Хотя он значительно моложе.
— Ида, ну что ты там копаешься? — громогласно воскликнул он и отдернул в сторону занавеску с той кабинки, откуда недавно выскочил князь. Я фыркнул. Кислый морс чуть не выплеснулся брызгами на стол. Вместо строгой училки из школы благородных девиц из кабинки навстречу Долгорукому выпорхнула легкомысленного вида дамочка в красном платье с золотой отделкой. Прическа ее больше не была похожа на крепостной вал. Русые волосы рассыпались по обнаженным плечам, сколотые одним только красным цветком. Я даже усомнился, а та ли это женщина, с которой пришел сюда Вязмский. Но это была она!
— Я толшна пыла испавиться от этого ушасного платья! — с жутким акцентом затараторила дамочка. — А фы толшны мне пятьдесят руплей за то, што я его долшна была натевайт.
— Какие еще пятьдесят рублей, Ида?! — князь Долгорукий развязно хлопнул дамочку по заднице. — Твои услуги бесценны! Я слышал все от первого до последнего слова. Ты уверена, что он нас не обманывает?
— Уферена ли я? — дамочка сделала картинно-обиженное лицо. — Поферьте моему опыту, княсь, он софершенно не умеет фрать!
— Значит он на самом деле видел этого мальчишку, — Долгорукий сел на край стола и покачал ногой. — И упустил его…
— Княсь, фам стоит толко пошелать, и я найту для фас этого репенка, — дамочка развязно приобняла Долгорукого за плечи и принялась что-то шептать ему на ухо. Тот одобрительно кивал, иногда улыбался и громадной своей рукой поглаживал ее по бедру.
— Нет, милая, мне этот малец без надобности, — князь покачал своей здоровенной головой из стороны в сторону. Возможно, он казался таким громадным из-за женщины рядом с ним. Впрочем, она вовсе не была миниатюрной, я же шел ха ними по улице, они с Вяземским были практически одного роста. — Просто мне не нравится, что затевается, и я хотел бы это пресечь.
— Но фы же помните, што я фсекта к фашим услукам, та? — дамочка потерлась щекой об щеку князя.
— Конечно, милая, — он снова похлопал ее по заднице, а другой рукой полез в карман. — Вот, держи, купи себе каких-нибудь сладостей или на что там хватит…
Долгорукий сунул несколько крупных купюр в декольте дамочки, не забыв при этом ее полапать. Впрочем, она была совершенно не против такого обращения. Она только рассмеялась и подалась вперед.
Она вела себя как проститутка. Но почему я уверен, что это не так?
— Все, ступай, милая! — Долгорукий скользнул губами по шее дамочки и подтолкнул ее к выходу. — Сегодня ночью приду, не скучай!
Дамочка, виляя бедрами, задрапированными красным шелком и золотистым кружевом, направилась к двери. Только взявшись за ручку, она вдруг вздрогнула, будто почувствовав мой взгляд, быстро обернулась. Наши глаза встретились на какую-то долю секунды, потом я быстро отвернулся и сделал вид, что пью.
Но задерживаться она не стала. Вильнув напоследок бедром, она выскользнула за дверь.
Князь Долгорукий поманил официанта. Тот, без всяких дополнительных понуканий, появился сразу с подносом, на котором стояла большая стеклянная кружка с прозрачным напитком. Князь осушил ее практически одним глотком, похлопал официанта по хилому плечу, отчего тот даже пригнулся. Бросил на поднос пару бумажек, нахлобучил на голову шляпу и тоже направился к двери.
Практически зачарованный его мощью я направился следом. Он не оглядывался. Не пытался определить, не следит ли за ним кто. Он шел сквозь Никольские ряды как ледокол. Потерять его в толпе было невозможно — он возвышался над всеми на целую голову.
Правда, долгой слежки не получилось. На Садовой Долгорукого ждала карета с его гербом на дверце. То есть, он действительно не скрывался. Он настолько не скрывался, что приехал сюда со своим кучером и двумя камер-лакеями. Которые по сравнению с кем угодно другим казались бы здоровенными громилами. На их лицах и фигурах было крупными буквами написано армейское прошлое и боевой опыт. Бархатные ливреи может и могли кого-то обмануть, но…