Весенние ливни

Рабочие других агрегатов не подходили к барабану, но было видно — внимательно следят за всем, что происходит.

Пробираясь меж грудами отливок и кучами песку, Сосновский подошел к барабану. Поздоровался и спросил:

— Ну как дела? Можно надеяться?

Кашин, чуть не целую ночь провозившийся возле барабана, выглядел изнуренным, но головой кивнул энергично. И все же по тому, как дрогнули его глаза, как нервно проглотил он слюну, Сосновский догадался: тревожится, хотя старается не показывать этого.

Его волнение передалось Сосновскому. Он еще раз окинул взглядом отделение и подумал, что за хаос и захламленность здесь они с начальником цеха отвечают одинаково, как одинаково, если повезет с барабаном,— разделят и успех.

— Я списался с Харьковским тракторным,— сказал он миролюбиво.— У них дробометные камеры уже работают. Утром пришла документация.

Димин, словно на него замахнулись, втянул голову в плечи и, не веря, вперил в Сосновского круглые агатовые глаза.

— Значит, вы вообще сомневались?

— Перепроверка в технике редко бывает лишней, Петро…— заметила Дора, но, увидя, что это не понравилось мужу, смолкла.

Кашин побагровел и, ничего не сказав, дал знак Алексееву.

Тяжелая громадина барабана пришла в движение, загрохотала.

Все некоторое время стояли молча, чувствуя неловкость. Когда же из барабана начали падать детали, Сосновский и Димин одновременно, как по команде, наклонились над ними. Детали были шершавые. Почти не обработанные.

— Ну вот, поздравляю…— перевернул ногою Сосновский несколько деталей.— Какой конфуз!..

Алексеев воровато захлопал глазами и, остановив барабан, зачем-то полез на него.

— Куда ты? — рявкнул Кашин. И, выхватив у механика гаечный ключ, сам стал открывать барабан.

Движения его были порывисты, ключ срывался, и, чтобы не смотреть на беспомощную ярость начальника цеха, Сосновский повернулся и отошел на несколько шагов. Димин последовал за ним.

— Только не уходите, пожалуйста,— попросил он.

Сосновский не ответил.

Испачканный, потный, механик вскоре подбежал к ним и путано, стоя почему-то по-военному, доложил, что в крайнюю турбину с элеватора не поступает дробь и что, наверное, придется ставить новый элеватор — повыше.

— И в полтора-два раза увеличить барабан? — с досадой оборвал его Сосновский.— Нет, товарищи, делать этого мы не будем. Незачем. Могу разрешить лишь одно: если есть желание и хочется доставить себе удовольствие — включайте еще разок, пускай покрутится. Но потом… Потом — разобрать и пустить на ремонтные нужды. А с чертежами харьковчан, Никита Никитич, рекомендую познакомиться сегодня же.