— А человеку, городу повезло меньше, чем природе,— задумчиво промолвила Кира, обдав Прокопа светом своих блестящих глаз.— А про работу и говорить нечего.
— Сами краски на картинах точно жухнут,— сказал Прокоп, обративший на это внимание еще в галерее.
— Непонятно даже… Почему? Тут, наверное, сама красота сложнее, что ли…
— Природа извечнее,— неожиданно приуныла Лёдя.— А в жизни людей еще много несовершенного… боли…
На нее накинулись скопом, но тут же недовольно смолкли: к ним приближался главный инженер. Шел он, опираясь на суковатую трость, с которой начал ходить недавно, и она придавала ему холодный, гордый вид. Поравнявшись с ними, Сосновский неожиданно остановился.
— Отдыхаете? — без особой уверенности спросил он, посматривая на скамейку.
— Угу… Может, присядете? — пригласил Прокоп, покосившись на Лёдю. Но та осталась спокойной, и он более твердо повторил: — Садитесь, пожалуйста.
Однако сесть Сосновский не успел. Все увидели, как из подъезда дома, где жили Шарупичи, спотыкаясь и чуть не падая, к бульвару бежала Нина — Комликова падчерица. Платок она держала в руке и, когда спотыкалась, взмахивала им.
— Я к дядьке Михалу хотела, но его дома нету. Что же теперь будет, Лёдя? — подбежав к скамейке, стала объяснять она.
Обратив внимание на Сосновского, девушка осеклась, но превозмогла замешательство и затараторила с еще большим отчаянием:
— Что делать нам? А? Мамка перетряслась вся… Помогите, товарищи!..
— Да успокойся ты,— почти приказал Прокоп и поднялся: в таких случаях в нем пробуждалось чувство ответственности за других.— Расскажи чин чином.
Девушка судорожно глотнула слезы и вытерла платком губы.
— Сегодня суд был. Нам с мамой половину всего присудили. А как вернулись, отчим за топор схватился. Кричит, в драку бросается. Грозит, если не сойдем куда, убьет нас. И дома не пожалеет — спалит. Все на ветер пустит. А куда мы без крова?
— Айда! — распорядился Прокоп.
Помедлив, вслед за молодежью побрел и Сосновский, чувствуя, что не может остаться один, хоть видел, как все возмущены.
Задыхаясь, Прокоп и Лёдя первыми вбежали на Комликов двор. Пиная, чтобы не попали под ноги, ленивых придурковатых кур, добрались до крыльца. Двери в доме оказались распахнутыми, и вокруг было тихо.
— Ах, мамочка ж ты моя! — истошно заголосила Нина и кинулась в сени.
Комличиха отозвалась плачем и, пошатываясь, показалась на пороге коридора. Остановившись в дверях, прислонилась к косяку, и грузное тело ее затряслось. Она заслоняла собою свет, исплаканного лица ее почти не было видно, но Нина заголосила снова.
— Он там, в саду! Туда ступайте! — шевельнула рукой Комличиха.
ebooksa