DeFlor

- Я люблю молчаливых женщин, - наклонился он к ее уху. – И убиваю их быстро. Твоя подружка слишком много болтала в нашу прошлую встречу. Поэтому умрет медленно.

Алина попыталась оглядеться, насколько позволял ошейник, приковывающий ее голову к решетке.

Помещение было похоже на вырубленный в скале тоннель. В одном его конце виднелась лестница наверх. Другой терялся в непроглядном мраке. В круге света от тусклой лампы находились разнообразные металлические и деревянные конструкции, напоминающие то ли пыточные орудия, то ли приспособления для садо-мазо. Столы с распорками, лежаки с отверстиями и ремнями, столбы с торчащими во все стороны штырями. Противоположную стену занимал длинный стол, покрытый многочисленными трещинами и темными потеками и выглядящий так, словно на нем уже очень давно рубили туши. За спиной Алины тлел большой прямоугольный очаг и от жара ее спина уже истекала потом. Прядь волос прилипла ко лбу и лезла в глаза.

Ли подошел к ней и заботливо убрал локон за ухо.

- Жарко, правда? – спросил он. – Ничего. Я тебе помогу.

Он взялся за подол ее футболки и одним рывком разорвал ее надвое. Выбросил в сторону и долго смотрел и трогал ее груди.

- У тебя какая-то мания, рвать на мне одежду, - презрительно сказала она.

Как ни странно, у нее сейчас не было ни капли смущения. Смущалась она перед мужчинами. А этот хмырь был опасным, но все-таки насекомым.

Он с силой сжал груди, так что ей пришлось сцепить зубы, чтобы не застонать.

- Ждите, малышки. Дядюшка Ли скоро займется вами, - сказал он и вернулся к Сабрине.

Достал длинный нож и быстро распорол ее джинсы. Сабрина замычала и задергалась.

Ли грубо схватил ее за промежность.

- Тихо, жопастая. Ты же у нас вроде бы Мисс Среда. Настал твой день.

Он присел между ее ног, раздвинутых и прикованных к отросткам лежака. Развел в стороны ягодицы и полюбовался открывшейся картиной.

- Слушай, Ли, - сделала последнюю попытку Алина. – Ты же понимаешь, что это все. Мое письмо уже ушло к вашему высокому начальству. Тебе с Баргасом крышка.

- Да плевать мне и на письмо, и на Баргаса, - Он развел пальцами половые губы. Сабрина заверещала и задергала задом. – Ты же знаешь. У меня теперь на все индульгенция есть.

- Ты о чем? – не поняла Алина.

Он нехотя оторвался от девичьей промежности.

- Вот об этом.

В его руке блеснул качающийся на цепочке медальон. Черненый кракен казалось шевелит щупальцами.