DeFlor

- Выдвигаемся, - сказал Паша и закинул за спину автомат.

Один из страхолюдных дикарей поднял связанную Алину на руки и взгромоздил ее на плечо.

Путь оказался неожиданно долгим. Дикарь совершенно не заботился о комфорте своего груза, и Алина успела отбить все внутренности, конечности и даже голову, пока он прыгал по уступам и перелезал через каменные наплывы.

Шахта началась внезапно. Только что вокруг бугрились стены пещеры, а над головой висели сталактиты, и вот уже они свернули в узкий прямой коридор со следами машинной выработки. Тусклые лампы мигали и горели красным, делая путь спуском в преисподнюю. У Алины по спине вдруг побежали мурашки.

Местом обмена китаец выбрал тамбур одного из секторов шахты. Это было круглое помещение, куда выходило сразу четыре коридора, в том числе параллельный со взломанной камерой, по которому сейчас шли остальные. Она прислушалась, стараясь разобрать их шаги, но кроме пыхтения дикаря ничего не услышала.

Он не церемонясь свалил ее на решетчатый пол тамбура, схватил уже оставленную китайцем флэшку с картой, лежащую на ржавом кожухе какого-то агрегата, и быстро юркнул обратно в коридор.

Алина осталась одна.

Стояла мертвая тишина, только вдали иногда что-то гулко капало.

Алина пошевелилась, попробовав освободить руки, но они оказались замотаны липкой лентой слишком плотно.

Ей вдруг действительно стало страшно.

Ржавые металлические стены тамбура нависали над головой будто крышка железного гроба. Где-то во тьме ближайших коридоров скрывался маньяк, который в прошлый раз хотел зажарить ее живьем.

От собственной беспомощности ей действительно захотелось плакать. Она вдруг кожей спины ощутила чей-то взгляд и резко извернулась.

Китаец Ли стоял у выхода из дальнего коридора и смотрел на нее.

Его взгляд, как обычно, ничего не выражал, ни злобы, ни радости. Там была только черная, вселенская пустота. Выглядел он еще уродливее, чем раньше. Лысая голова бугрилась синюшными опухолями, а половину лица покрывала фиолетовая гематома, видимо, оставшаяся от металлического блина, которым приложила его Сабрина.

- Не думал, что увижу тебя так скоро, - сказал он, не сходя с места. – Надеялся поохотиться за тобой на досуге, как за особо ценной антилопой. А тебя, гляди-ка, связали, упаковали и поднесли мне на блюде. Как подарочек. Разве что лентами и бантиками не украсили. Я даже немного разочарован. Охота принесла бы мне больше удовольствия. Но что есть, то есть.

Алина рванулась и замычала сквозь липкую ленту, плотно заткнувшую рот.

- Дергайся, дергайся. Мне это нравится. Скоро ты не так дергаться будешь. Рассказать, что будет дальше? Ты даже не догадываешься. У меня было много времени до самых мелочей продумать всё, что я с тобой сделаю.

Он все так же торчал у выхода и, видимо, собирался изводить ее монологами. Краем глаза Алина уловила в боковом коридоре мелькнувшую тень. Надо было как-то выманить урода поближе. Если он сбежит обратно в коридор, там его можно и не поймать.

Алина, изобразив на лице панику, ухватилась связанными руками за решетку ограждения и принялась отползать дальше, отталкиваясь ногами. И не услышала раздавшийся рядом щелчок ловушки.

Из щелей в полу вдруг вылетел трос с утяжелителем, стремительно обмотался вокруг ее тела и намертво притянул к ограждению, чуть было не сломав руки.