Как раз таким он был, когда совратил ее мать.
- Ценный подарочек, ничего не скажешь, - пробормотала Валенсия.
Посмотрела наверх, но уже ничего не увидела.
Дерево растворилось во тьме.
Вокруг была только пустота.
***
- О, божечки, - послышался сзади чей-то шепот. – Ну и вид.
- Красиво. Я бы даже сказал чувственно и импозантно.
- А ей не больно?
- Вряд ли. У нее так уже все разработано и вширь, и вглубь, что такие размеры она может и не почувствовать.
Валенсия закатила глаза от негодования.
- Только Малыша сюда не пускайте, - шепнул кто-то третий, - а то я не знаю, что он сделает, если такое увидит.
Секс-машина не работала. Но ее остановившиеся штанги с насадками были загнаны внутрь по самое небалуйся. Одна насадка упиралась в горло и мешала дышать. Вторая достигала матки. Третью Валенсия вообще не ощущала, а значит она торчала где-то глубоко.
- Красивая пися, - прошептал еще один и потрогал ее пальцами.
Валенсия дернулась.
- Прикол! А ну отошел живо! – скомандовала она, но вместо слов получилось только мычание.
- О, так ты очнулась? – сказал Банзай, обходя конструкцию и появляясь в поле зрения. – А мы думали, ты в отключке.
Он осторожно потянул штангу из ее рта. Насадка с хлюпаньем выскочила из губ, потянув за собой поток накопившихся слюней.
- А если в отключке, тогда что? – спросила она, откашлявшись. – Обязательно нужно пальцы совать?
- Нет, конечно. Но, солнышко. Ты в последнее время, уж извини, встречаешь нас исключительно в голом виде и позе раком. То в железной корове, то вот здесь. Разумеется, даже у самых стойких нервы не выдерживают. А Прикол у нас стойким никогда не был.