Кто-то вцепился зубами в ее бедро. Валенсия завопила и смазала локтем по уродливой морде.
- А ну все вон отсюда, - заревел вдруг кто-то хриплым голосом.
Огромная волосатая лапища ухватила сразу двух ближайших зэков и отбросила их в сторону. Еще один визгливо хныкая убежал сам.
Толпа продолжала напирать, и тогда волосатый заорал голосом, от которого завибрировали барабанные перепонки.
- Кому сказал стоять?! Я первый!
Зэки поутихли. Только в начале коридора слышался шум драки, вопли и редкие хлопки выстрелов. Там босс и инспектор отбивались от десятка зэков, расстреливая последние патроны.
- Много на себя берешь, Борода, - сказал кто-то гнусаво.
- Сколько могу унести, столько и беру. Не согласен?
Никто не ответил.
Мощные пальцы сомкнулись на горле и подняли ее в воздух.
Валенсия скосила глаза.
На весу ее держал тот самый бородатый из последней камеры. Он снова разглядывал ее, как свою собственность, поворачивая ее в руке то задом, то передом.
- Ох, сука сочная… Вы только поглядите, какая жопа. А дойки? - Он сорвал с нее остатки блузки, поднял повыше и длинно лизнул одну из грудей. Потом до упора всосал сосок, так что Валенсия вскрикнула от боли. – Сладкая.
В толпе на несколько голосов заныли.
- Ша, людоедики. Выебу, отдам. Если, конечно, мой столб ее на куски не разорвет… Хотя тогда тем более отдам. Зачем она мне дохлая? Я ж не вы.
Он шагнул вперед, все также держа ее за горло. Толпа расступилась.
- Пойдем, милая. Будешь мне удовольствие причинять. Если начнешь дрыгаться, я пальчики сожму и у тебя позвоночник лопнет. Так что виси спокойно.
Он подошел к одной из ближайших камер и пинком распахнул решетку.
- Это не твоя камера, Борода, - сказали из толпы. - Это камера Медведя.
- Тебе-то что? Медведя нет. Значит, свободная.