Костяное веретено

Других извинений не последовало, но Шейн и на это была согласна.

— Ну что, твой призрачный принц уже заглядывал в гости? — поинтересовалась она, и тут ее озарила кошмарная мысль: — Его же сейчас здесь нет?

Шейн пристально осмотрела темный чердак, подозревая, что привидение Шиповника прячется где-то за связкой чеснока.

— Нет! — хохотнула Фи. Она подтянула к себе ноги и опустила подбородок на колени. — Пока что он появлялся лишь раз. Но с тех пор как я уколола палец веретеном, снится мне каждую ночь. Никак поверить не могу, что из всех людей веретено выбрало меня. Мне все кажется: это ошибка.

Фи рассматривала свою руку, но не с отметиной от веретена. Она не отводила взгляда от перчатки. Шейн не представляла, в чем там дело, зато точно знала, как убрать с лица напарницы это сложное выражение. В конце концов Фи легко вывести из себя.

— Хорошо, что тебе хватило ума взять с собой меня, — заявила наемница, сунув руки под голову.

Ненроа фыркнула, но ее губы тронула улыбка.

— Я помню другое.

Они окунулись в дружеское молчание, и Шейн снова подумала о Рэд.

— Если Рэд действительно из Андара, может, мы еще встретимся.

— Может, и так, — согласилась Фи. — Если я правильно помню, на островах Несокрушимых говорят: если трижды встретишь человека случайно, значит, вам суждено быть вместе. В следующий раз, возможно, ты сумеешь выудить у нее какие-то ответы, — сухо сообщила она, но приподнятая бровь подсказывала, что напарница посмеивается над Шейн.

Та скатала салфетку комком и бросила в Фи.

— Думаешь, я не заметила, как ты краснела и таращилась в стену? Принц Шиповник ведь не столетний согбенный дедуля? Дай угадаю… молод, красив, светловолос…

Фи быстро вскочила, но Шейн успела увидеть ее порозовевшие щеки. Вот и ответ!

— Пойду возьму еще одеял у Твайлы, — заявила Ненроа, распахнула люк и поспешно в нем скрылась, но напоследок высунула голову и сказала: — Поспи. Хочу выехать еще до рассвета.

— Кто бы сомневался, — проворчала Шейн, но все равно улыбнулась и вытянулась под пучками сладко пахнущего укропа, довольная окончанием разговора.

Сон в ту ночь никак к ней не шел. Фи давно свернулась под одеялом калачиком и задремала, а Шейн все смотрела в круглое чердачное окно на крошечный клочок ночного неба. Странная колыбельная Рэд затронула какие-то струны в глубине ее души, но мотив Шейн не запомнила, больше всего он напоминал ей «О, быстрые воды». Впервые за очень долгое время Шейн вдруг подумала о единственной девушке, которая разбила ей сердце.

О Каре, с черными, словно кончики крыльев чайки, волосами и глазами, похожими на зеленые ледяные волны под зимним солнцем. О той, с кем она была помолвлена на Рокриммоне.

Как можно тише Шейн повернулась на спину и вытащила из сапога серебряный кинжал. Она покрутила рукоятку: с одной стороны была выгравирована Асталуна, принцесса Луны, с другой — Дагхорн, великий покоритель моря, который спустил ее на землю. Это одна из старейших легенд островов Несокрушимых, но конец у нее не счастливый. Асталуна так скучала по родине, что на вершинах гор наколдовала огромные ледники, дабы призвать вниз лунные лучи и проложить на небо дорожку из радужных огней. Большую часть жизни принцесса провела в одиночестве, лишь в разгар зимы возвращаясь навестить Дагхорна и своих детей; когда она ступала на лунную тропинку, над землей вспыхивало полярное сияние, а следы принцессы мерцали синим и зеленым светом.

Этот кинжал подарила ей на помолвку Кара, девушка, с которой Шейн обручили в очень юном возрасте. Тогда северянка видела в гравировке лишь любовную историю, но теперь размышляла: не скрывался ли там более глубокий смысл выбора Кары — лунная принцесса, вернувшаяся на небо? Шейн в ответ подарила ей мантию, расшитую традиционными символами красоты — розовыми маргаритками и подснежниками. Кара обожала розовые маргаритки — это все, что помнила о ней Шейн, когда вернулась на Рокриммон готовиться к свадьбе.